Египетский бог египетских египтян
Главы 8-9
Глава 8
Еще в самом начале наших занятий преподобный Кац рассказал мне одну историю.
Несколько веков назад, в маленьком городке, вроде Мэйрлстона, жил старый маг. Он рано остался вдовцом. Потому главной радостью в жизни была для него дочь. Единственный ребенок – бойкая, веселая девица на выданье. Жил с ней папаша, не тужил. Женихов подыскивал. И не тужил ровно до той поры, пока не начала дочурка мечтать о сцене. Певицей ей стать захотелось!
А желание ребенка – закон. Купил волшебник ей ноты, клавикорды, ящик драконьих яиц (от них, говорят, голос улучшается), нанял учителя. Ну и принялся ждать, когда талант возлюбленного чада расцветет буйным цветом и принесет обильные плоды. Чаду тоже надо отдать должное – природа наградила ее не только луженой глоткой, но и завидным прилежанием. Голосила она дни напролет. Вот результат себя долго ждать и не заставил.
Поползли по округе слухи. Соседи уверяли друг друга, что старый маг на склоне лет превратился в беспощадного домашнего тирана. Что мучает он дочь с утра до вечера. Да так, что от ее крика кровь стынет в жилах. После того, как к отцу будущей примадонны наведалась городская стража (искали орудия пыток), несчастный родитель крепко задумался. Подумал он, подумал, да и нашел решение. Теперь, как только дочка садилась за клавикорды, маг усаживался у раскрытого настежь окна, дабы мотающейся по ветру бородой и сияющей на солнце лысиной возвестить миру о своей полной непричастности к творящемуся рядом высокому искусству.
Это сработало. Слухи прекратились.
Но в один прекрасный день мимо дома волшебника шел тролль. Эта раса не отличается особой любовью к искусству в целом и музыкальностью в частности. Однако трубный глас чародейской дочери (сама она потом уверяла, что исполняла нежнейшие соловьиные трели) настолько сразил сердце сына гор, что он даже позабыл куда направлялся. Букета цветов нигде поблизости не оказалось. Но желание выразить певице свою признательность было столь велико, что тролль стащил с ноги сапог и запустил им в распахнутое окно.
Как отреагировала дочь, когда к ее ногам рухнул бесчувственный отец, да еще и с отпечатком подошвы на почтенной плеши, – не знаю. Почему-то подозреваю, что шума от этого не убавилось.
Целых три дня понадобилось лучшему в округе врачу-эльфу, чтобы снова поставить чародея на ноги. Любящая дочь все это время не отходила от него ни на шаг. Держала отца за руку, читала ему книги. А иногда пела самые чудесные, по ее мнению, песни. Даже – чего уж там – не иногда.
Когда же чародей пришел в себя, то рассказал об удивительном сне. Наука так и не смогла установить причину – удар по темечку или сила вокального искусства будущей дивы, но все три дня магу снились летящие в него сапоги. Злонамеренная обувь в полете шевелила подошвами и увеличивалась в размерах.
Вернувшись домой, вдохновленный волшебник начал работу над новым заклятием. По замыслу – способным менять величину предмета.
Первое, на чем он испытал готовую формулу, – старый детский мячик. Увы, заклятие оказалось нестабильным. Пользоваться им по назначению так никто и не начал. Тем не менее, благодаря ему на свет появился самый популярный магический вид спорта – флайбол.
Наверное, в мире нет ни единого мага, вампира или гнома, который бы не сыграл во флайбол хоть раз в жизни. Даже чопорные эльфы не устояли перед этим чародейским гибридом футбола и баскетбола.
На первый взгляд играть во флайбол очень просто. Две команды, по одиннадцать игроков каждая, пытаются забить мяч в ворота противника. Сделать это можно как руками, так и ногами. Хоть и крыльями, если у кого они есть! Но основная сложность игры – флайбольный мяч. Он очень необычный.
На сшитый из кожи саламандры небольшой мячик опытный маг накладывает заклятье. То самое, которое открыл отец певицы. Заколдованный мячик обретает способность хаотично менять форму и размер. Он то раздувается до величины каретного колеса, то вытягивается длинной колбаской, то сжимается до размеров яблока, то сплющивается в лепешку… К тому же мяч может самостоятельно летать и безо всякой видимой причины изменять направление и скорость полета. От игроков требуется немалая сила и ловкость – попробуй-ка заставь несговорчивый спортинвентарь влететь в нужные ворота! То и дело приходится высоко подпрыгивать, наклоняться до самой земли, а уж про то, что целую игру бегаешь со всех ног, – и говорить нечего…
Размышляя обо всем этом, я лежал в своей каюте и тщетно пытался уснуть. За плотно задернутыми шторами царила уютная, почти ночная темнота. Шелковая постель приятно холодила кожу. Сквозь закрытую дверь смутно доносилось баюкающее тиканье часов в гостиной и мирное похрапывание Усатой Хельги в соседней комнате. Но, несмотря на то, что за окном уже давно сиял солнечный день, а ночь посадки на корабль никак нельзя было назвать легкой, сон упорно меня игнорировал. Я ворочался с боку на бок. Подкладывал ладони под щеку. Даже мысленно считал единорогов.
Безрезультатно! Мысли настойчиво возвращались к флайболу и тем спортивным баталиям, в которых мне предстояло участвовать сегодня вечером. Я перебирал в уме все пассы, финты и комбинации, какие только знал. Затем в памяти всплыли тахранский генерал и Мадам Медок. Потом с чего-то припомнилась давно прочитанная книга о русалках и прочих водных жителях. И наконец, когда я попытался прикинуть в уме объем увиденного сегодня аквариума-арки, меня сморил неглубокий сон.
Мне привиделось, будто я убегаю по незнакомой лужайке от огромного гадко хлюпающего слизня. Бежать было трудно. Высокая трава хватала за ноги, а встречный ветер, казалось, сковывал движения. Чем быстрее я старался бежать, тем ближе оказывалось мерзкое, что-то невнятно бормочущее существо. Собрав все силы, я рванулся вперед. Однако поскользнулся и полетел лицом на траву.
От болезненного удара о землю меня спасло пробуждение. Несколько мгновений я переводил дыхание, соображая, где нахожусь и что случилось. В комнате было так же темно и тихо. Даже храпение няньки за стеной прекратилось. Но стоило мне собраться снова уснуть, как я едва не подскочил от того самого знакомого хлюпанья. Вполне материальные звуки с перерывами доносились откуда-то из гостиной.
Я выбрался из постели и на цыпочках прокрался к двери. Пару секунд внимательно прислушивался. Сначала все было спокойно, а затем хриплый голос что-то пробормотал, и хлюпающие звуки направились в мою сторону. Недолго думая, я толкнул от себя дверь.
Дверь не открылась – уперлась во что-то мягкое!
– Ахтунг! – зашипело это неведомое мягкое. – Осторошно!
Я просунул голову в узкую щелку.
– Фрау Деффеншталь? Что вы делаете?
– О, герр Эрик! Как хорошё, чьто ви встали. Это просто кошмар!
Моему взору предстало занятное зрелище. Достопочтимая консильера, одетая лишь в длинную ночную сорочку, стояла на четвереньках у двери моей спальни. В руках она сжимала какую-то кружевную тряпку – видимо, одну из своих блузок, специально для этой цели пожертвованную – и старательно терла ею пол. Мокрая тряпка скользила по дорогому линолеуму и издавала характерное хлюпанье.
– Это нье корапль, а свинарник! – с чувством изрекла Хельга, выпрямляясь. – Здесь ушасная грьязь!
– В самом деле? – я недоуменно обвел взглядом гостиную. Комната показалась мне безукоризненно чистой.
– О, йа! Только в гостиной я наискайт на полю целых четыре пятна от моющего сретства! Четыре! – В подтверждение своих слов Хельга затрясла у меня перед носом четырьмя оттопыренными сосискообразными пальцами. – А когда я заходиль в ванную, то знаетье, шьто там виползайт из-за унитаза?
– Что-то нехорошее? – я приподнял бровь. Судя по тону Хельги из-за отхожего места выползла, по меньшей мере, голодная мантикора, которая к тому же посмела покуситься на нижние полушария пышной нянькиной фигуры.
– Паук! – свирепо зашипела Хельга. – Я проснулась и заходиль в ванную, а он выползайт. Я бросайт в него полотенце! А когда наклонилась – увидайт пятно на полю! О, я говорить с герр капитан! Пусть герр гауптман сделайт порядок на свой корапль. Я не позволяйт нам жить в этот свинарник! В этот паучий закоулёк!
– Может попытаться просто вызвать горничную? – я приоткрыл дверь пошире. Сначала мне хотелось тоже выйти в гостиную. Однако в последний момент я сообразил, что будет не очень удобно предстать перед фрау Деффеншталь почти в чем мать родила. Дверь снова прикрыл.
– Уже вызывайт два раза. Но она нихт! – Хельга с таким презрением посмотрела на свою оскверненную блузку, словно та была причиной всех несчастий. – Какие же эти маги нерьяхи!
Бормоча под нос что-то невнятное, Хельга развернулась и неспешно направилась прочь. Около рояля она остановилась. Пару секунд тщательно осматривала крышку. Затем придирчиво провела по лакированной поверхности пальцем. Снова немного поворчав и повздыхав, консильера наконец исчезла в дверях своей спальни.
Я бросил беглый взгляд на часы. До семи вечера оставалось чуть больше часа, потому снова укладываться спать было бессмысленно. Да мне и не хотелось. После секундного раздумья я решил, что будет неплохо посвятить этот час прогулке и изучению корабля. Исполинское судно напоминало мне безнадежно запутанный лабиринт. А перспектива провести почти месяц, постоянно разыскивая нужные входы и выходы, меня не устраивала.
Пока я копался в шкафу в поисках подходящей для такого случая одежды, во входную дверь номера постучались. Я не смог удержаться от улыбки, представляя разворачивающуюся за стеной сцену. Бедная горничная, наверное, и опомниться не успела, как на ее голову обрушился шквал упреков. Во всяком случае, надевая летний льняной костюм, я мог различить только доносящееся из-за двери хриплое контральто фрау Деффеншталь.
В гостиной же, как и ожидалось, я обнаружил разгневанную няньку с той же кружевной тряпкой в руках и совсем молодую троллиху в белом переднике. Троллиха испуганно смотрела на Хельгу и обеими руками крепко держалась за черенок швабры в надежде спрятаться за ним. Как-никак, вид рассерженной упырицы, да еще и размахивающей тряпкой, кого угодно напугать может.
Сама же горничная источала поистине убойный чесночный аромат. Сразу видно – она не на шутку готовилась к посещению логова свирепых, беспощадных упырей и кровососов. Смешавшись с духами Усатой Хельги, этот запах вполне мог бы быть использован как химическое оружие. Стараясь вообще не дышать, я как можно дальше обошел благоухающую горничную и выскользнул из номера. Запах чеснока в коридоре ослаб, но не исчез. Вдохнуть же полной грудью я осмелился только выйдя на открытую палубу.
Пассажиров там оказалось гораздо меньше, чем утром. Я заметил лишь нескольких магов, расположившихся на деревянных садовых скамейках, да рассеянно бродящего около кадки с пальмой гнома. Оркестрик тоже исчез. Вместо него на эстраде теперь скакали два мима с ярко раскрашенными лицами. А чуть поодаль, в пестрой открытой палатке, дремала дородная ведьма-мороженщица.
Несколько мгновений я просто стоял на одном месте, размышляя – с какого направления лучше начать знакомство с кораблем. И пока голова думала, ноги сами сделали выбор. Я медленно зашагал по широкому проходу, тянувшемуся вдоль всего борта лайнера.
По ту сторону борта, глубоко внизу, за невысокими, но массивными перилами, простиралось бесконечное, немного поблескивающее в лучах направляющегося к закату солнца, море. Я долго всматривался в его просторы. Из книг мне было известно, что там живут дельфины. И очень часто они развлекаются, сопровождая корабли и выпрыгивая из воды у самого носа или боков судна. К сожалению, в тот день дельфинов я так и не увидел. Если они и правда резвились в волнах у боков "Парацельса", то под таким углом заметить их было невозможно. Или же расстояние оказалось слишком велико – даже для моего вампирского зрения.
На палубе же интересного было еще меньше. По странному совпадению, именно в этой части лайнера собрались чуть ли не все имеющиеся парикмахерские и салоны красоты. Я насчитал никак не меньше шести таких, вне всякого сомнения, нужных, важных и полезных заведений. Видимо, по замыслу конструкторов, пассажиры только для того отправлялись в плаванье, чтобы всю дорогу делать себе прически и маникюры, а в перерывах – украшать тело пирсингом да татуировками.
Мне же эти храмы красоты приносили пользу. Над их стеклянными дверями и окнами заботливые хозяева установили особые козырьки из яркой ткани – прятаться от палящего полуденного солнца. Благодаря им при передвижении по палубе можно было почти не выходить из спасительной тени.
Я поравнялся с последней цирюльней и остановился. Впереди проход перекрывала огромная межпалубная лестница-развязка. От одного только ее вида я пришел в восторг. Как и все на "Парацельсе", лестница была отделана с невероятной роскошью и блеском. Но меня привлекли вовсе не хрустальные светильники и позолоченные орнаменты. Ступени – вот, что было действительно интересным. Они состояли из какого-то невзрачного черного материала и даже не прикрывались ковровой дорожкой. Вместе с тем это были самые удивительные ступени, которые я когда-либо видел. Они двигались! Сами! Без магии! Тихонько жужжа, лестница медленно плыла вверх.
Вот к ней подошли две дриады. С плохо скрываемой опаской они встали на ступеньки и, хихикая, вознеслись к верхним палубам. Следом за дриадами то же проделали три мага и гном. Я уже собрался последовать их примеру, когда дверь ближайшего салона красоты открылась, и на пороге показался мужчина с тростью и в охотничьей шляпе с пером.
– А, Рюрик, вот так встреча! – радостно прокричал он и, как к старому знакомому, протянул ко мне обе руки. – Какая приятная неожиданность.
– Я Эрик…
– Это не важно, – отмахнулся Клавдий. – Я все равно рад тебя видеть.
С этими словами интеллигентный тролль принялся трясти мою руку.
– Что привело тебя сюда, мой юный друг? Неужели желание стать еще красивее? – тролль расплылся в улыбке. – Хоть я и не знаток вампирской красоты, но уверен, что ты и так дашь фору даже вон тому, не побоюсь этого слова, красавцу.
Клавдий ткнул набалдашником трости в сторону витрины и расхохотался. Я посмотрел туда, куда он показывал и тоже улыбнулся.
Витрину цирюльни украшало изображение франтовато одетого юноши. Кем был этот персонаж я так и не смог понять, поскольку сквозь хитроумную конструкцию из его налакированных волос пробивались острые, явно эльфийские, уши. Вместе с тем оскаленные в неопределенной полуулыбке клыки могли принадлежать только кому-то из моих сородичей.
Создавая сей рекламный шедевр, неизвестный живописец попытался придать лицу героя выражение радости и всеохватывающего восторга. Со стороны же казалось, будто парень вопит от ужаса – так боится происходящего вокруг. И испугаться там было чего. Слева на несчастного надвигались угрожающего вида ножницы – более уместные в руках садовника, чем парикмахера. Справа – сияла заостренными зубьями не менее пугающая, прям инквизиторская, расческа. На заднем плане виднелись зловещая фигура цирюльника в клетчатом переднике и высокое кресло – вместе это напоминало палача у эшафота.
– Я всегда говорил, что лучшие украшения для мужчины – ум и храбрость. Без них все остальное не имеет значения. Запомни, – Клавдий назидательно поднял вверх указательный палец, – ум и храбрость! Вот что должно тебя заботить.
– Обязательно запомню, – с серьезным видом кивнул я. – Теперь к парикмахеру буду ходить только ради этих качеств.
К сожалению, Клавдий не почувствовал иронию. Или же сознательно пропустил ее мимо ушей.
– Ох уж эта внешняя красота – как она недолговечна! – с видом философа посетовал он. – Не красавцы, а только герои остаются в сознании потомков. Вот возьмем, к примеру, меня – разве стал бы я писать книгу о Кассиусе Кривозубе, если бы он ничего не имел, кроме смазливой мордашки? Да во всей библиотеке Ее Величества ты не найдешь ни одной книги о ком-то подобном! Все они о героях!
Тролль сделал паузу и благостно улыбнулся.
Я уже собрался поинтересоваться, зачем в таком случае посещал салон красоты сам Клавдий, когда стеклянная дверь открылась снова, и оттуда вышли мужчина и женщина. Первым оказался престарелый тролль в костюме песочного цвета. Редкие волосы на его голове безуспешно пытались замаскировать аккуратную блестящую лысину, очень похожую на птичье яйцо в гнезде. Чисто выбритое лицо дополняла узкая бородка – такая жиденькая и длинная, что любой патриарх козьего племени лопнул бы от зависти.
Второй была вампирша в синем платье. Несмотря на другую одежду и прическу, я легко узнал в ней утреннюю террористку – ту, что бросила мороженым в тахранского генерала. Вампирша моментально пресекла неуклюжую попытку своего спутника взять ее под руку и осторожно поправила рукав на левом предплечье. Мне показалось, что по ее лицу скользнула едва уловимая тень – словно это простое движение ей было крайне неприятным или даже болезненным.
Оказавшись на палубе, старый тролль растеряно осмотрелся. Как только он заметил Клавдия, растерянность на морщинистом лице сменилась выражением почти детской радости и облегчения.
– Ты знаешь, на этом корабле я уже успел пересечься с массой ярких личностей, – снова заговорил бывший библиотечный сторож. – Как хорошо, что Ирэна уже закончила свои дела – я могу тебя со всеми познакомить!
– Вообще-то, мне надо торопиться, – попытался запротестовать я. Но, как оказалось, слишком поздно. Старый тролль и вампирша уже подошли к нам. Развернуться и уйти – теперь было бы крайне невежливо.
Клавдий вдохнул побольше воздуха и разразился новой тирадой.
– Эта женщина – Ирэна – очень смелая леди, – тараторил он мне над самым ухом. – Видел бы ты, как она сегодня поставила на место этого тирана – Штромма! Унизить диктатора, да еще при охране – не у каждого найдется столько гражданского мужества! Даже, не побоюсь этого слова, героизма!
– Клавдий… – негромко произнесла Ирэна. Ее голос оказался очень мягким и мелодичным.
– Не надо скромности, – замахал руками тролль. – Я говорю чистую правду! Тебя вполне могли убить или покалечить эти головорезы! Хорошо, что администрации корабля не нужен скандал и капитан Монти замял дело. Иначе штрафом это все не кончилось бы. Тебе, как бывшему члену вампирского сопротивления и…
– Клавдий! – женщина угрожающе сверкнула глазами. Тролль запнулся на полуслове. Я по наивности подумал, что на этом его красноречие иссякнет. Но уже в следующую секунду он снова принялся трещать мне на ухо.
– А еще хочу тебе представить Корнелия, – Клавдий кивнул в сторону рассеянно улыбающегося старика. – Пройдет какое-то время, и ты будешь гордиться знакомством с ним! Он настоящая легенда!
Я изобразил вежливую улыбку и как можно искреннее заверил вампиршу и обоих троллей, что невероятно рад оказанной чести. Пока я расточал любезности, живая легенда детей гор настолько увлеклась рассматриванием пуговицы с фамильным гербом на моем воротнике, что не сразу заметила протянутую для приветствия руку. Вампирша же лишь коротко кивнула и сразу отвела глаза.
– Корнелий – великая личность, – захлебывался от восторга Клавдий. – Он, не побоюсь этого слова, один из виднейших путешественников нашего народа. Мудр, как Квазимодо и побывал в таких странах, о существовании которых даже я знаю только из энциклопедий, а ты, наверное, и совсем не слышал. Он объездил весь мир!
Чтобы я получше проникся важностью его рассказа, Клавдий положил руку мне на плечо и принялся потихоньку подталкивать меня поближе к старику-путешественнику. Последний никак не реагировал на славословия в свой адрес. Он уже успел позабыть о пуговице и теперь не отрывал глаз от моего рта – увиденные вампирские клыки его явно занимали больше всяких условностей.
– …он пересекал долины Харамбы и Нуагарии, записывал легенды народа йети в горах Маринезии, ловил мантикор на Вервольфовых островах и даже был допущен ко двору короля кентавров на Иммортском архипелаге! – от бьющих через край эмоций Клавдий даже слегка хлопнул меня между лопаток. – А еще он лично знаком со многими участниками Ламьенбергского восстания. И согласился стать консультантом для моей книги! Правда, Корнелий?
Клавдий щелкнул каблуками и всем корпусом развернулся к собрату.
Тот еще несколько секунд пытался незаметно вникнуть в таинства моего зубного состава, прежде чем поймал на себе взгляд соплеменника-интеллигента. Сообразив, что от ответа уйти не удастся, Корнелий пожевал губами и изрек:
– Да, друг мой, ты совершенно прав. Цены на стрижки здесь просто грабительские!
Со стороны Ирэны послышалось сдавленное фырканье. Вампирша быстро отвернулась и торопливо полезла в сумочку – ей отчего-то срочно понадобилась губная помада. Мне же пришлось изобразить приступ кашля, чтобы скрыть неуместный смех.
– А вот кентавры стригутся очень редко. – Как ни в чем не бывало продолжал тролль. – У них длинные волосы – показатель статуса.
– Бедняга плоховато слышит, – виновато пробормотал Клавдий.
Корнелий перевел мечтательный взгляд с меня на слегка покрасневшую Ирэну, и уж совсем ни к селу ни к городу выдал:
– Кстати, я думал твой сын будет постарше. Но все равно вы вдвоем очень мило смотритесь, – Корнелий одобрительно кивнул в мою сторону. – Такое трогательное семейное сходство.
После этой реплики он, видимо, решил, что принял достаточное участие в разговоре и снова углубился в молчаливое созерцание – на сей раз шляпы Клавдия.
Реакция же на этот бестолковый комментарий оказалась настолько странной, что я даже забыл поправить старика-путешественника.
Как только Корнелий обратился к Ирэне, Клавдий почему-то сильно забеспокоился. Он начал нервно переминаться с ноги на ногу, мямлить что-то нечленораздельное. А когда речь зашла о семейном сходстве, он достал огромный носовой платок и принялся вытирать им лицо.
– Ах, как жарко! Как жарко! – неестественно громко сетовал он.
Ирэна замерла как изваяние. Все ее настроение улетучилось в один миг. Слабый румянец на щеках исчез. Теперь она была мертвенно бледной, как восставший покойник из человеческих сказок. Между ее бровей легла хорошо различимая вертикальная морщинка. Ноздри затрепетали, а в глазах появился такой пронизывающий холод, что, несмотря на теплый летний вечер, мне захотелось зябко поежиться.
Возникшая пауза с каждой секундой становилась все более натянутой. Я смотрел на своих собеседников и решительно ничего не понимал. Наконец Клавдий нашел способ нарушить молчание:
– Э…что-то я проголодался, – с деланной беспечностью заулыбался он. – Здесь рядом я видел отличный ресторан эльфийской кухни. Может нам стоит переместиться туда? Думаю, всем известно, что в культурном обществе за интеллигентной беседой любое блюдо кажется еще вкуснее? Я вот недавно читал об очень интересном кентаврийском обычае – гадании на пупочном мусоре. Идемте же, это будет очень, не побоюсь этого слова, познавательно!
– Прошу прощения, но мне придется вас оставить, – учтиво огорчился я. – Еще утром я пообещал одному юноше, что составлю ему компанию на стадионе.
– На стадионе? – от голоса Ирэны я почему-то вздрогнул. – Ты профессиональный спортсмен?
– О, нет. Всего лишь иногда играю во флайбол. Для удовольствия.
Ирэна ничего не ответила. Мне показалось, что упоминание о флайболе ей тоже не понравилось – вампирша сдвинула брови и крепко сжала кулаки.
– Я забыла свой зонт, – сказала она скорее в пространство, чем кому-то из нас. – Не помню где. Не ждите меня!
С этими словами женщина круто развернулась и, ни на кого не глядя, быстро зашагала прочь. Клавдий пару раз растерянно открыл и закрыл рот. Корнелий же, по всей видимости, даже не заметил ухода одного из своих собеседников.
Я воспользовался этим секундным замешательством и тоже попрощался с троллями. Уже стоя на движущейся лестнице, я расслышал голос Корнелия:
– Как думаешь, Клавдий, им клыки в жизни не мешают? Мне бы мешали...
Глава 9
Добраться до одиннадцатой палубы оказалось не так просто, как я предполагал. Создатели "Парацельса", наверное, преследовали цель – запутать пассажиров. В планировке лайнера не было и намека на логику. Размещение ходов и выходов на каждом этаже настолько отличалось от такового на остальных, что то и дело возникало чувство, будто попадаешь на другой корабль, а не просто на новый ярус. Чудесная лестница-развязка донесла меня только до девятой палубы. Там, по какой-то непостижимой причине, она обрывалась, и, чтобы найти дорогу дальше, мне пришлось спрашивать направление у стюардов. Наконец, вдоволь покружив и поблуждав по многочисленным переходам да галереям, я оказался на месте.
Стадион представлял собой огромное овальное сооружение под стеклянным куполом. Снаружи его стены украшали раскрашенные барельефы с изображенными атлетами. Присмотревшись, я заметил, что барельефов было двенадцать, а каждый атлет олицетворял собой какой-нибудь вид спорта. Вверху, у самого основания купола, выстроились в ряд пять гигантских объемных литер. Из них складывалось название спортивного комплекса – "Олимп".
Попасть внутрь сего архитектурного шедевра можно было через один из трех порталов с вращающимися дверями. Однако два из них оказались запертыми. Третий же – центральный – перегораживался обычным деревянным стулом, на котором торжественно восседал толстый гном-охранник. Нелегкая служба уже успела основательно измотать бедолагу, и он, разложив на коленях бумажную салфетку, вознамерился восполнить силы запеченной свиной ножкой.
Я оценивающе посмотрел на дверь. Повернуть ее и при этом не сдвинуть с места гнома было невозможно. Еще каких-либо входов-выходов, кроме названных, тоже нигде не было видно. Но поскольку пассажиры как-то на стадион да попадают, я решил, что придется просить стража порядка немного подвинуться.
Уже направившись к охраннику, я услышал, как чей-то голос произнес мое имя. Я обернулся. Вздох удивления и восхищения сам собой слетел с моих губ. От ближайшей лестницы ко мне гордо шествовал Ральф. Выглядел он необычно. Вместо мантии и строгого классического костюма, на нем были надеты зеленые шорты, доходившие чуть ниже колен, кроссовки с шипованными подошвами и синяя футболка с эмблемой Королевского флайбольного общества на груди. На пальце сиял неизменный магический перстень-артефакт, с которым молодой волшебник, похоже, никогда не расставался. А самым удивительным было то, что даже в этом – ну никак не торжественном – наряде, парень умудрялся сохранять присущую ему горделивую осанку и царственное выражение лица. Я почему-то подумал, что именно так и выглядели древние боги, когда спускались с небес учить примитивных жителей еще молодого мира ремеслам, наукам и основам магии. Даже среди смертных они оставались небожителями.
– Извини, я, кажется, заставил тебя ждать? – сказал Ральф, подойдя ко мне и приветственно пожимая руку. – Надеюсь, ожидание хотя бы не было долгим?
– Нет, что ты. Всего пара минут,– как можно равнодушнее постарался ответить я. И, взглянув на карманные часы, добавил: – Тем более еще даже нет семи.
Ральф улыбнулся уголками губ:
– Слава Мерлину, я хотя бы не опоздал.
– Да, – улыбнулся я в ответ. – Но, думаю, минутное опоздание здесь вполне простительно. На этом корабле сам Минотавр заблудился бы.
– Это точно!
Ральф рассмеялся. Не без удовольствия я отметил, что маска высокомерия начала сходить с его лица.
– Ну так что? – уже без тени официальности осведомился он. – Вперед?
Вместо ответа я согласно кивнул, и мы оба направились к входному порталу.
Гном-охранник был настолько поглощен уничтожением свиной ножки, что не обратил никакого внимания на такую мелочь, как двое подошедших пассажиров. Сначала Ральф пытался сверлить его пристальным взглядом. Однако с таким же успехом можно было бы гипнотизировать и мраморного атлета на барельефе. Гном и ухом не повел. Наконец я не выдержал и требовательно кашлянул.
– Мвфгх? – промычал охранник с набитым ртом. – Шего вам надо?
– Простите, сударь, но мы с моим другом хотели бы немного поиграть во флайбол, – с холодной вежливостью произнес маг.
– И шего? – гном даже не перестал жевать. – Я тут при шем?
– Как это "при чем"? – удивился Ральф его нерасторопности. – Пропустите нас, будьте любезны!
Гном на секунду перестал чавкать и наконец удостоил нас беглым взглядом из-под кустистых бровей.
– Тренировка уже началась! Вы в команде? Что-то я вас там не видел. – Страж сунул руку под стул и достал оттуда бутылку с газировкой. – Где ваши пропуска?
– Какие пропуска?
– Такие! – передразнил охранник. – Вы ведь тоже будете играть за первенство Орралендского Клуба?
Мы с Ральфом переглянулись.
– Если я вас правильно понял, – недоверчиво начал мой спутник, – на «Парацельсе» сейчас едет одна из команд Орралендского Клуба?
– Угу, – гном приложил бутылку к губам и смачно забулькал. – В полном составе!
– Ты что-нибудь слышал об этом? – тихо спросил я Ральфа.
Тот лишь отрицательно мотнул головой:
– Ничего. Хотя флайболом немного интересуюсь.
– Плохо интересуешься! – гном заткнул бутылку и спрятал ее обратно под стул. – Вот! Здесь все написано!
Даже не обтерев пальцы, охранник вытащил из нагрудного кармана сложенную вчетверо бумажку. Шумно сопя, он триумфально протянул ее волшебнику. Ральф немного поколебался, но все же взял покрытый сальными пятнами листок и пробежался глазами по написанному.
– Ах, вот оно что, – наконец проронил он. – "Креммерская катапульта" – всего лишь команда третьей лиги. – Парень аккуратно сложил документ. – Теперь понимаю.
Гном изменился в лице.
– Что? – протянул он, поднимаясь с места. – Ты сказал "всего лишь третьей лиги"? По-твоему, третья лига – это "всего лишь"? Да ты хоть знаешь, как трудно туда попасть?!
Блюститель порядка выпрямился в полный рост и попытался потеснить обидчика, надвигаясь на него всем корпусом. Эта затея не увенчалась успехом – Ральф не шелохнулся. Все-таки трудно морально подавить противника, если макушкой едва достаешь ему до уровня груди. Гном это понял и решил ограничиться размахиванием свиной ножкой.
– Моя дочка играет в третьей лиге по гонкам в ступе, – задыхался от негодования слуга закона. – И попасть туда не легче, чем в эту вашу Мерлиновскую Академию!
Если бы гном мог испепелять взглядом, то от Ральфа осталась бы кучка пепла. Но к счастью, таким талантом природа его обделила – маг даже не задымился. Вместо этого он невозмутимо выслушал обличительную тираду и спокойно произнес:
– Прошу меня простить, если чем-то обидел. Конечно же, игроки третьей лиги заслуживают не меньшего уважения, чем их коллеги из первой или даже высшей.
Гном презрительно фыркнул в ответ. Ничего не говоря, он выдернул из рук Ральфа свою бумажку и, старательно игнорируя нас обоих, снова уселся на стул. Не начавшийся, по большому счету, разговор был окончен.
Ральф задумчиво посмотрел на свой перстень и развернулся на каблуках.
– Пойдем, Эрик, – тихо позвал он и, не оглядываясь, зашагал прочь.
После секундного замешательства я поспешил за ним.
– Какой-то ненормальный гном нам попался, – отойдя от стадиона, дал я волю своему возмущению. – Еще чуть-чуть, и он нас этой ножкой накормил бы! Во всяком случае, тебя. И как таких в охрану берут?
Я наконец догнал Ральфа и заглянул ему в лицо. К моему удивлению на нем играла широкая улыбка, без тени злости или возмущения.
– Ерунда, – беззаботно ответил он. – Никто бы не стал на нас деликатесы переводить. Зато какую бурю в стакане мы увидели!
– Тебе смешно?
– А тебе разве нет?
Мы подошли к лестнице, и чародей, хитро прищурившись, посмотрел мне в глаза.
– Разве что совсем немного, – признался я. – Но все равно – что нам теперь делать? О флайболе-то на сегодня придется забыть.
– Ну и ладно, – Ральф взялся за перила. – У нас сейчас начинается прекрасный летний вечер. И мы находимся на корабле, где уйма подходящих мест для отдыха. Неужели мы ничего не придумаем? Если ты, конечно же, согласишься составить мне компанию.
У меня перехватило дыхание. И он еще спрашивает!
– Разумеется, соглашусь! Даже буду очень рад!
– Вот и отлично!
Ральф начал быстро спускаться на нижнюю палубу.
– Тогда, может, пойдем в боулинг-клуб? – я старался не отставать. – Никогда там не был! Дедушка говорил, что эту игру придумали люди.
– Прекрасная мысль, – одобрительно кивнул мой спутник, не сбавляя шаг и не меняя направление.
– Или же можно покататься на катке… – снова предложил я.
– Тоже неплохо.
– Или сходить в театр…
– Почему бы и нет.
– Или в ресторан…
– Было бы замечательно.
– Или в цирк…
– Угу…
– Так куда мы идем? – не вытерпел я.
Лестница закончилась, и мы свернули в один из коридоров.
– Из того, что ты перечислил – никуда. По крайней мере, сейчас. Мы пойдем ко мне в номер.
– Куда?! – я даже остановился от неожиданности.
– Ко мне, – терпеливо повторил Ральф. – Понимаешь, куда бы мы ни собрались – хоть в театр, хоть в ресторан – я не могу там появиться в таком виде. Собственно, и тебе переодеться не помешало бы, но ты хоть не в шортах. – Маг оценивающе посмотрел на мой костюм. – Пойдем. Не бойся – я не кусаюсь.
Я хотел ответить, что никого не боюсь, и, если на то пошло, то кусаться – скорее моя специальность, но Ральф уже успел отойти на несколько шагов, и мне ничего не оставалось, как следовать за ним дальше. Мы пересекли два коридора и одно подобие какой-то крытой террасы. Затем спустились еще на одну палубу и наконец оказались перед лакированной дверью – точно такой же, как и в нашей с Хельгой каюте. Я ожидал, что Ральф полезет в карман за ключами, но он вместо этого лишь небрежно провел рукой на уровне замка. Перстень слабо вспыхнул, а дверь со щелчком отворилась.
– Прошу, – парень сделал приглашающий жест. – Добро пожаловать в мои скромные апартаменты.
Я вошел и осмотрелся. Первым ощущением было легкое чувство дежавю. И планировкой, и убранством этот номер сильно напоминал наш. Такие же размеры, почти такая же мебель, подобная цветовая гамма. Даже ковер точно такой же! Единственное отличие – отсутствие второй спальни. Да еще, пожалуй, окно. Оно было побольше, прикрывалось менее плотными занавесками, а в раме стояли обыкновенные, а не дымчатые стекла.
– Ну что? Присаживайся! Хочешь чего-нибудь выпить? – маг, как гостеприимный хозяин, настежь распахнул бар. – У нас тут есть коньяк, шампанское, яблочный и апельсиновый соки, газировка. Даже кровь есть! Правда, чтобы её добыть, ты должен будешь меня растерзать. Так тебе чего?
Я рассмеялся – любовь Ральфа к шуткам была приятным открытием.
– Если не трудно – апельсинового сока. А без кровопусканий мы как-нибудь обойдемся.
Ответить он не успел. В спальне вдруг послышался сначала шорох, затем шаркающие шаги и наконец дверь распахнулась. На пороге появилась худосочная, похожая на мумию ведьма с погасшей дамской сигаретой в руке. Она обвела взглядом комнату и безо всяких приветствий или прелюдий заговорила:
– Ральфи, мальчик мой, – проскрипел немного картавый голос, – что такое? Ты почему ни разу не спускался кушать? Разве ты не знаешь, что надо беречь желудок? И кто тебе сказал, что держать все те пробирки в спальне – хорошая идея?
Ральф застыл на месте. Он явно не ожидал застать кого-то у себя.
– Я был с профессором в лаборатории, – пробормотал он. – Там мы и пообедали.
Ведьма закатила глаза:
– О, представляю, чем он тебя кормил! Я, конечно, не знаю, что вы там ели, но таки подозреваю, что ничего полезного!
Незнакомка на мгновение снова скрылась в спальне и вернулась оттуда с плотным бумажным свертком:
– Я принесла тебе покушать.
– Спасибо, тетя Мирра.
– И таки убери те пробирки.
– Хорошо, тетя.
Ведьма положила сверток на журнальный столик.
– А это у нас тут кто? – наконец дошла очередь и до моей персоны. – Что за очаровательный юноша?
– Это Эрик, – почему-то неохотно представил меня Ральф. – Мы недавно познакомились, и он тоже интересуется сыскной магией.
– Очень рад встрече, мадам, – я почтительно склонил голову. – Всегда к вашим услугам.
– Вай, как мило! – Ведьма приветливо улыбнулась и благосклонно протянула мне руку для поцелуя.
Я галантно прикоснулся губами к сухой, как пергамент коже, и улыбнулся в ответ.
Делать этого, как оказалось, не стоило. Едва тетя Мирра сообразила, с кем любезничает, ее улыбка увяла, а глаза округлились.
– Ой-вэй… – выдохнула она, пятясь к дверям спальни. – Ральфи, мальчик мой, мне нужна твоя помощь!
Ральф вымученно усмехнулся.
– Подожди меня, пожалуйста, – виновато сказал он, глядя мне куда-то под ноги. – Располагайся и будь как дома.
– Без проблем, – ободряюще кивнул я.
– Ральфи, это срочно! – упорствовала женщина. – Иди сюда!
Парень тяжело вздохнул:
– Иду!
Оба мага вошли в спальню и закрыли за собой дверь. Я уселся в кресло с твердым намерением не подслушивать. Однако стены оказались настолько тонкими, что расслышать происходящее в спальне смог бы даже самый тугоухий гоблин, не то, что вампир. Каждое слово звучало так отчетливо, словно разговаривали прямо у меня перед носом.
– Ральфи, мальчик мой, что я вижу? – картавил голос тети Мирры. – Ты зачем сюда привел это существо?
– Какое существо, тетя? – с нарочитым непониманием переспросил Ральф.
– Как это, какое? Явно не морскую свинку! Хотя лучше бы он был морской свинкой. Это так и надо, что у тебя в гостиной сейчас сидит вампир?
– Тетя, пожалуйста, не начинай.
– Что значит – не начинай? Как это – не начинай? – Из-за двери послышались шаги. Похоже, ведьма принялась прохаживаться по комнате. – Если ты не знаешь, какими опасными могут быть вампиры, то просто возьми и спроси у тети Мирры!
– Я все прекрасно знаю…
– Нет, ты спроси у тети Мирры!
– Ничего мне не нужно спрашивать…
– И все равно ты возьми и спроси! – ведьма топнула ногой.
Ральф вздохнул. Женщина между тем продолжила:
– Вот если ты спросишь, то тетя Мирра тебе скажет, что ангельское личико не превращает твоего упыря в ангела.
– Эрик не упырь.
– Что?
– Эрик не упырь!
Ведьма нервно хохотнула.
– Ты хочешь сказать, что тетя Мирра уже выжила из ума? И что клыки ей привиделись?
– Нет. – Голос Ральфа излучал олимпийское спокойствие. – Я лишь хочу сказать, что вампиры и упыри – это две разные расы, каждая из которых имеет ряд магических, анатомических и этологических отличий.
– Вот только не надо меня учить! – фыркнула тетя. – Мне все равно кто он. Хоть кентавр в подтяжках! В любом случае ты сейчас пойдешь и прогонишь его!
– В любом случае я этого не сделаю.
Наступила мертвая тишина.
– Значит, даже вот так, да? – наконец отозвалась колдунья. – Значит, слово бедной старой тети Мирры уже ничего не стоит? Значит, на тетю Мирру уже пора плюнуть и растереть?
– Ну зачем ты это говоришь? – обиделся Ральф. – Ты же прекрасно знаешь, что все не так.
– Тогда почему ты его не прогонишь?
Снова зазвучали шаги. На сей раз по комнате ходил молодой маг.
– Тетя, Эрик никому ничего плохого не сделал. Тем более я сам его сюда пригласил. Наконец вспомни, куда мы едем! В Ламьенберге вампиров больше, чем в любом другом месте! Даже если захочу, там я не смогу от них спрятаться.
– О да! – драматически протянула ведьма. – Таки спасибо, что напомнил! Приятно сознавать, что скоро мы окажемся в самом логове упырей и кровопийц! И все благодаря этому Дерену – чтоб над ним каждый день вороны каркали!
– Но ведь дети ночи никогда не питались кровью магических существ! – снова попытался заступиться за меня Ральф. – Да и на немагических уже давно не охотятся. Вампиры тоже разумная раса, и тоже соблюдают закон.
– Да что ты говоришь! – Тетя Мирра саркастически хохотнула. – То-то разум у них прямо с клыков капает!
Ральф молчал.
– Так ты таки прогонишь упыреныша? – не унималась колдунья.
– Нет.
– Ральфи!
– Нет!
В спальне упало что-то стеклянное и покатилось по полу.
– Ладно, – прошипела ведьма. – Ладно! Пусть так! Только, если тебя найдут здесь с разорванным горлом, чтоб ты потом не говорил мне, что тетя Мирра тебя не предупреждала! Будешь тогда знать, какую кровь они пьют, а какую нет!
Ральф хотел что-то ответить, но его уже не слушали. Ведьма, как ужаленная, выскочила из спальни, ничего не говоря, пронеслась мимо меня и громко хлопнула входной дверью. Я даже подняться не успел.
В гостиную вошел Ральф. Вид у него был немного растерянный, однако он все же сумел изобразить достаточно убедительную ухмылку.
– Я, наверное, тоже пойду, – сказал я, вставая с кресла. – Мне пора.
– Но ведь мы только что пришли, – удивился волшебник.
– Я совсем забыл об одном деле.
– О каком еще деле?
– Ну, моя консильера… – попытался я что-то выдумать, – она просила подписать один документ… важный… деловой... Словом, еще увидимся!
– Эрик, подожди! – Ральф в один прыжок оказался рядом со мной. – Что случилось? Ты все слышал, да?
Я лишь развел руками:
– Извини.
Маг на секунду зажмурился и сделал глубокий вдох.
– Послушай, ты все неправильно понял, – быстро заговорил он. – Тетя Мирра совсем не такая мегера, как тебе сейчас, наверное, кажется. Она замечательная, добрая и отзывчивая ведьма. Просто немного… ну…
– Немного не любит детей ночи?
– Немного не может привыкнуть, что я уже не маленький. – Ральф поймал мой взгляд и отвел глаза. – А еще не может привыкнуть, что вампиры больше не враги. Во время последней войны она была целительницей. Ей до сих пор иногда снится госпиталь и стоны раненых, хотя прошло уже около шестидесяти лет.
– Как же она тогда согласилась, чтобы ты ехал в Ламьенберг?
Ральф кисло улыбнулся:
– Она не соглашалась. Я подписал контракт с Дереном без ее ведома. Сейчас тетя уже немного успокоилась, но все равно злится на профессора. Говорит, что он заморочил мне голову. Представляешь, она даже отказалась садиться на корабль вместе с нами, чтоб только его не видеть!
Мое желание уйти начало понемногу отступать.
– А где сейчас профессор? – поинтересовался я. – Мне казалось, вы будете путешествовать в общей каюте.
– Нет, я здесь один, – волшебник рассеянно посмотрел на приоткрытую дверь в спальню. – Профессор много занимается алхимией, и в такие минуты любое общество его отвлекает. Он всегда берет отдельный номер.
– Очень удобно, – я одобрительно кивнул. – И не только для него.
– Угу…
Ральф подошел к столику и взял сверток с едой.
– Курица в каком-то соусе, – констатировал юноша, развернув бумагу. – Кажется, чесночном.
Уточнять было необязательно. Резкие запахи, вроде чеснока, для обостренного вампирского обоняния все равно, что щелчок по носу. Я непроизвольно поморщился и сделал шаг назад. Заметив мою реакцию, маг торопливо замотал пакет обратно.
– А я ведь так и не налил тебе сока! – спохватился он. – Или ты передумал и сейчас хочешь чего-нибудь покрепче?
Я ответил, что не передумал и, чувствуя себя не очень уверенно, снова уселся в кресло. Пока Ральф наполнял стаканы, мое внимание привлекла стоящая на краю столика маленькая серебряная рамочка. В ней оказалась немного выцветшая фотография с запечатленной молодой ведьмой в весеннем саду. Ведьма счастливо улыбалась и приветливо махала рукой кому-то за кадром.
– Моя мама, – сказал Ральф, протягивая мне украшенный кокетливым зонтиком стаканчик с соком. – Это лучший ее снимок.
– Очень красивая женщина.
– Да, – бесцветно отозвался маг. – Увы, ее больше нет.
– Прости. – я осторожно поставил фотографию на место. – Мне очень жаль.
– Да ладно, – волшебник сел на диванчик напротив. – Прошло уже много времени.
Мы оба замолчали.
Я покосился на фото:
– А она совсем непохожа на свою сестру.
– Что?
– Твоя мама. Она не похожа на тетю Мирру.
Ральф неопределенно хмыкнул:
– Это да. Хотя тетя Мирра ей не сестра. Да и мне тоже она никакая не тетя. И не родственница.
– Как это?
Маг пожал плечами.
– Вот так. Это долгая история. Может еще сока?
Вместо ответа я лишь показал почти нетронутый стаканчик.
Ральф немного поерзал на диванной подушке и заговорил:
– Понимаешь, когда началась последняя война в Тахране, мне было чуть больше года. Эльфы тогда объявили о нейтралитете, а это значило, что и маги, и вампиры сами должны были лечить своих раненых. Вот военные и начали искать целителей – магов с врачебным даром. Таких, как моя мама. – Ральф сделал паузу и покрутил в руках свой стакан. – Она считала своим долгом помогать больным. Особенно когда на другую помощь надежды не было. Потому и пошла в военный госпиталь.
Маг машинально начертил на запотевшем стекле какую-то руну. Затем, немного помолчав, аккуратно стер ее и внимательно посмотрел на ярко-оранжевую жидкость, будто хотел что-то разглядеть в холодных апельсиновых глубинах.
– Там они с тетей Миррой и познакомились. Поначалу просто общались, затем начали друг другу помогать, а потом, не смотря на большую разницу в возрасте, стали лучшими подругами. Тетя Мирра говорит, что общее дело и смертельная опасность сближают, как ничто на свете. Наверное, так и есть. – Парень поставил стакан на столик и откинулся на спинку дивана. – Кончилось же все это тем, что на госпиталь налетел мобильный отряд. В живых они не оставили никого. Повезло только тете Мирре и то лишь потому, что была ее очередь ехать за лекарствами.
Я почувствовал, что мне становится дурно.
– То есть, ты хочешь сказать, – запинаясь, проговорил я, – что твою маму убили вампиры?
Ральф невесело усмехнулся.
– То-то и оно, что нет. Отряд состоял из людей. Шайка наемников-иномирцев под командованием трех боевых магов.
– Что? – сок окончательно лишился моего внимания. – Маги убивали своих же? Но зачем?
– Не знаю, – развел руками Ральф. – Тот отряд на другой день перебили упыри, так что рассказать они уже ничего не смогут. Может маги просто мародерствовали и рассчитывали найти в госпитале что-то ценное. А может и правда заметали следы.
– Какие следы?
Ральф поднялся с места и направился к окну.
– Ты что-нибудь слышал о докторе по имени Джозеф Мергеле? – спросил он, зачем-то поправляя шторы.
– Нет.
– А о дампирах?
– О ком?
– О дампирах. – Юноша развернулся спиной к окну и прислонился к подоконнику. – Это гибрид вампира, мага и человека. Полукровка.
– Ты шутишь? – я тоже поставил свой стаканчик и поднялся на ноги. – Таких существ не бывает. Их появление принципиально невозможно, потому что разные магии…
– Да знаю, знаю, – отмахнулся Ральф. – Третий закон Фламеля и Теорема констант Птолемея. Проще вечный двигатель сконструировать.
– Тогда о чем речь?
– Речь о том, что время от времени находятся фанатики, которые пытаются обмануть природу и ставят опыты над разумными. Тот же Мергеле искал способ создания дампиров в обход естественному размножению.
– Это еще как?
Ральф брезгливо поморщился.
– По-разному. Он испытал много способов. В ход шло все – начиная от хирургического сшивания эмбрионов и заканчивая мощными заклятиями некромантии. Мергеле думал, что можно разорвать души, а потом создать из фрагментов что-то единое. Разумеется, подопытные погибали. И смерть их была далеко не безболезненной.
– О, Ночь, – прошептал я. – А ради чего все это делалось? Кому нужны такие гибриды?
– Многим, – отозвался мой собеседник. – Очень многим. Дампир мог бы стать идеальным солдатом. От магов он бы унаследовал способность к колдовству, от вампиров – ловкость и остроту чувств, а от людей – жестокость и послушание. К тому же люди быстро растут. Наши с тобой расы достигают совершеннолетия только к пятидесяти годам. А люди – уже к восемнадцати.
– Но какое отношение все это имеет к тому госпиталю? – рассказ Ральфа о дампирах мне казался каким-то безумным кошмаром. – Неужели кто-то искал дампиров среди раненых?
– Скорее среди руководства. Ходили слухи, будто главврач тайно поставлял подопытных. А когда война стала близиться к завершению, Мергеле попытался уничтожить следы. Ведь за такие эксперименты его не только ославили бы как шарлатана, но и судили бы как военного преступника.
– Тем не менее ты обо всем знаешь…
– Не только я, – улыбнулся Ральф, – знают и тысячи других магов. Скрыть преступления не удалось.
– Значит, его наказали?
– В какой-то мере. Подопытные люди восстали, убили доктора и сожгли лабораторию.
Наступило долгое молчание. Ральф внимательно изучал рисунок на ковре, а я переваривал услышанное.
– И что было потом? – наконец подал я голос. – После того, как банда уничтожила госпиталь?
– Да ничего, – пожал плечами Ральф. – Тетя Мирра решила, что не может бросить ребенка лучшей подруги. Она взяла меня к себе и вырастила как родного. Всегда буду ей за это благодарен.
Я подошел к окну и прислонился к подоконнику рядом с магом:
– А как же твой отец? Что с ним?
– А отец думал, что я тоже погиб. Только через шестнадцать лет он узнал, что я живой. Но к тому времени у него уже была другая семья и другие дети.
Я не сдержал горького вздоха. Ральф повернул ко мне голову и рассмеялся:
– Нет, ты не думай – он не бросил меня на произвол судьбы. Благодаря ему мы с тетей Миррой никогда не бедствовали, что тоже очень много значит. А сейчас я уже и сам могу о себе позаботиться. Если начинание профессора Дерена окажется удачным, то лет через десять я смогу защитить диссертацию и тоже получу профессорское звание.
Юноша бодро оттолкнулся руками от подоконника.
– Кстати, не знаю как ты, но я от апельсинового сока проголодался. Как тебе эльфийская кухня?
– Нравится, – рассеянно кивнул я. – Один мой знакомый тролль как раз сегодня собирался читать лекцию в эльфийском ресторане.
– В самом деле?
– Угу. О гадании на этом… на пупочном мусоре.
– Тогда нам стоит это услышать, – Ральф исчез в дверях спальни. – Дай мне пару минут – я хотя бы штаны надену.
Глава 8
Еще в самом начале наших занятий преподобный Кац рассказал мне одну историю.
Несколько веков назад, в маленьком городке, вроде Мэйрлстона, жил старый маг. Он рано остался вдовцом. Потому главной радостью в жизни была для него дочь. Единственный ребенок – бойкая, веселая девица на выданье. Жил с ней папаша, не тужил. Женихов подыскивал. И не тужил ровно до той поры, пока не начала дочурка мечтать о сцене. Певицей ей стать захотелось!
А желание ребенка – закон. Купил волшебник ей ноты, клавикорды, ящик драконьих яиц (от них, говорят, голос улучшается), нанял учителя. Ну и принялся ждать, когда талант возлюбленного чада расцветет буйным цветом и принесет обильные плоды. Чаду тоже надо отдать должное – природа наградила ее не только луженой глоткой, но и завидным прилежанием. Голосила она дни напролет. Вот результат себя долго ждать и не заставил.
Поползли по округе слухи. Соседи уверяли друг друга, что старый маг на склоне лет превратился в беспощадного домашнего тирана. Что мучает он дочь с утра до вечера. Да так, что от ее крика кровь стынет в жилах. После того, как к отцу будущей примадонны наведалась городская стража (искали орудия пыток), несчастный родитель крепко задумался. Подумал он, подумал, да и нашел решение. Теперь, как только дочка садилась за клавикорды, маг усаживался у раскрытого настежь окна, дабы мотающейся по ветру бородой и сияющей на солнце лысиной возвестить миру о своей полной непричастности к творящемуся рядом высокому искусству.
Это сработало. Слухи прекратились.
Но в один прекрасный день мимо дома волшебника шел тролль. Эта раса не отличается особой любовью к искусству в целом и музыкальностью в частности. Однако трубный глас чародейской дочери (сама она потом уверяла, что исполняла нежнейшие соловьиные трели) настолько сразил сердце сына гор, что он даже позабыл куда направлялся. Букета цветов нигде поблизости не оказалось. Но желание выразить певице свою признательность было столь велико, что тролль стащил с ноги сапог и запустил им в распахнутое окно.
Как отреагировала дочь, когда к ее ногам рухнул бесчувственный отец, да еще и с отпечатком подошвы на почтенной плеши, – не знаю. Почему-то подозреваю, что шума от этого не убавилось.
Целых три дня понадобилось лучшему в округе врачу-эльфу, чтобы снова поставить чародея на ноги. Любящая дочь все это время не отходила от него ни на шаг. Держала отца за руку, читала ему книги. А иногда пела самые чудесные, по ее мнению, песни. Даже – чего уж там – не иногда.
Когда же чародей пришел в себя, то рассказал об удивительном сне. Наука так и не смогла установить причину – удар по темечку или сила вокального искусства будущей дивы, но все три дня магу снились летящие в него сапоги. Злонамеренная обувь в полете шевелила подошвами и увеличивалась в размерах.
Вернувшись домой, вдохновленный волшебник начал работу над новым заклятием. По замыслу – способным менять величину предмета.
Первое, на чем он испытал готовую формулу, – старый детский мячик. Увы, заклятие оказалось нестабильным. Пользоваться им по назначению так никто и не начал. Тем не менее, благодаря ему на свет появился самый популярный магический вид спорта – флайбол.
Наверное, в мире нет ни единого мага, вампира или гнома, который бы не сыграл во флайбол хоть раз в жизни. Даже чопорные эльфы не устояли перед этим чародейским гибридом футбола и баскетбола.
На первый взгляд играть во флайбол очень просто. Две команды, по одиннадцать игроков каждая, пытаются забить мяч в ворота противника. Сделать это можно как руками, так и ногами. Хоть и крыльями, если у кого они есть! Но основная сложность игры – флайбольный мяч. Он очень необычный.
На сшитый из кожи саламандры небольшой мячик опытный маг накладывает заклятье. То самое, которое открыл отец певицы. Заколдованный мячик обретает способность хаотично менять форму и размер. Он то раздувается до величины каретного колеса, то вытягивается длинной колбаской, то сжимается до размеров яблока, то сплющивается в лепешку… К тому же мяч может самостоятельно летать и безо всякой видимой причины изменять направление и скорость полета. От игроков требуется немалая сила и ловкость – попробуй-ка заставь несговорчивый спортинвентарь влететь в нужные ворота! То и дело приходится высоко подпрыгивать, наклоняться до самой земли, а уж про то, что целую игру бегаешь со всех ног, – и говорить нечего…
Размышляя обо всем этом, я лежал в своей каюте и тщетно пытался уснуть. За плотно задернутыми шторами царила уютная, почти ночная темнота. Шелковая постель приятно холодила кожу. Сквозь закрытую дверь смутно доносилось баюкающее тиканье часов в гостиной и мирное похрапывание Усатой Хельги в соседней комнате. Но, несмотря на то, что за окном уже давно сиял солнечный день, а ночь посадки на корабль никак нельзя было назвать легкой, сон упорно меня игнорировал. Я ворочался с боку на бок. Подкладывал ладони под щеку. Даже мысленно считал единорогов.
Безрезультатно! Мысли настойчиво возвращались к флайболу и тем спортивным баталиям, в которых мне предстояло участвовать сегодня вечером. Я перебирал в уме все пассы, финты и комбинации, какие только знал. Затем в памяти всплыли тахранский генерал и Мадам Медок. Потом с чего-то припомнилась давно прочитанная книга о русалках и прочих водных жителях. И наконец, когда я попытался прикинуть в уме объем увиденного сегодня аквариума-арки, меня сморил неглубокий сон.
Мне привиделось, будто я убегаю по незнакомой лужайке от огромного гадко хлюпающего слизня. Бежать было трудно. Высокая трава хватала за ноги, а встречный ветер, казалось, сковывал движения. Чем быстрее я старался бежать, тем ближе оказывалось мерзкое, что-то невнятно бормочущее существо. Собрав все силы, я рванулся вперед. Однако поскользнулся и полетел лицом на траву.
От болезненного удара о землю меня спасло пробуждение. Несколько мгновений я переводил дыхание, соображая, где нахожусь и что случилось. В комнате было так же темно и тихо. Даже храпение няньки за стеной прекратилось. Но стоило мне собраться снова уснуть, как я едва не подскочил от того самого знакомого хлюпанья. Вполне материальные звуки с перерывами доносились откуда-то из гостиной.
Я выбрался из постели и на цыпочках прокрался к двери. Пару секунд внимательно прислушивался. Сначала все было спокойно, а затем хриплый голос что-то пробормотал, и хлюпающие звуки направились в мою сторону. Недолго думая, я толкнул от себя дверь.
Дверь не открылась – уперлась во что-то мягкое!
– Ахтунг! – зашипело это неведомое мягкое. – Осторошно!
Я просунул голову в узкую щелку.
– Фрау Деффеншталь? Что вы делаете?
– О, герр Эрик! Как хорошё, чьто ви встали. Это просто кошмар!
Моему взору предстало занятное зрелище. Достопочтимая консильера, одетая лишь в длинную ночную сорочку, стояла на четвереньках у двери моей спальни. В руках она сжимала какую-то кружевную тряпку – видимо, одну из своих блузок, специально для этой цели пожертвованную – и старательно терла ею пол. Мокрая тряпка скользила по дорогому линолеуму и издавала характерное хлюпанье.
– Это нье корапль, а свинарник! – с чувством изрекла Хельга, выпрямляясь. – Здесь ушасная грьязь!
– В самом деле? – я недоуменно обвел взглядом гостиную. Комната показалась мне безукоризненно чистой.
– О, йа! Только в гостиной я наискайт на полю целых четыре пятна от моющего сретства! Четыре! – В подтверждение своих слов Хельга затрясла у меня перед носом четырьмя оттопыренными сосискообразными пальцами. – А когда я заходиль в ванную, то знаетье, шьто там виползайт из-за унитаза?
– Что-то нехорошее? – я приподнял бровь. Судя по тону Хельги из-за отхожего места выползла, по меньшей мере, голодная мантикора, которая к тому же посмела покуситься на нижние полушария пышной нянькиной фигуры.
– Паук! – свирепо зашипела Хельга. – Я проснулась и заходиль в ванную, а он выползайт. Я бросайт в него полотенце! А когда наклонилась – увидайт пятно на полю! О, я говорить с герр капитан! Пусть герр гауптман сделайт порядок на свой корапль. Я не позволяйт нам жить в этот свинарник! В этот паучий закоулёк!
– Может попытаться просто вызвать горничную? – я приоткрыл дверь пошире. Сначала мне хотелось тоже выйти в гостиную. Однако в последний момент я сообразил, что будет не очень удобно предстать перед фрау Деффеншталь почти в чем мать родила. Дверь снова прикрыл.
– Уже вызывайт два раза. Но она нихт! – Хельга с таким презрением посмотрела на свою оскверненную блузку, словно та была причиной всех несчастий. – Какие же эти маги нерьяхи!
Бормоча под нос что-то невнятное, Хельга развернулась и неспешно направилась прочь. Около рояля она остановилась. Пару секунд тщательно осматривала крышку. Затем придирчиво провела по лакированной поверхности пальцем. Снова немного поворчав и повздыхав, консильера наконец исчезла в дверях своей спальни.
Я бросил беглый взгляд на часы. До семи вечера оставалось чуть больше часа, потому снова укладываться спать было бессмысленно. Да мне и не хотелось. После секундного раздумья я решил, что будет неплохо посвятить этот час прогулке и изучению корабля. Исполинское судно напоминало мне безнадежно запутанный лабиринт. А перспектива провести почти месяц, постоянно разыскивая нужные входы и выходы, меня не устраивала.
Пока я копался в шкафу в поисках подходящей для такого случая одежды, во входную дверь номера постучались. Я не смог удержаться от улыбки, представляя разворачивающуюся за стеной сцену. Бедная горничная, наверное, и опомниться не успела, как на ее голову обрушился шквал упреков. Во всяком случае, надевая летний льняной костюм, я мог различить только доносящееся из-за двери хриплое контральто фрау Деффеншталь.
В гостиной же, как и ожидалось, я обнаружил разгневанную няньку с той же кружевной тряпкой в руках и совсем молодую троллиху в белом переднике. Троллиха испуганно смотрела на Хельгу и обеими руками крепко держалась за черенок швабры в надежде спрятаться за ним. Как-никак, вид рассерженной упырицы, да еще и размахивающей тряпкой, кого угодно напугать может.
Сама же горничная источала поистине убойный чесночный аромат. Сразу видно – она не на шутку готовилась к посещению логова свирепых, беспощадных упырей и кровососов. Смешавшись с духами Усатой Хельги, этот запах вполне мог бы быть использован как химическое оружие. Стараясь вообще не дышать, я как можно дальше обошел благоухающую горничную и выскользнул из номера. Запах чеснока в коридоре ослаб, но не исчез. Вдохнуть же полной грудью я осмелился только выйдя на открытую палубу.
Пассажиров там оказалось гораздо меньше, чем утром. Я заметил лишь нескольких магов, расположившихся на деревянных садовых скамейках, да рассеянно бродящего около кадки с пальмой гнома. Оркестрик тоже исчез. Вместо него на эстраде теперь скакали два мима с ярко раскрашенными лицами. А чуть поодаль, в пестрой открытой палатке, дремала дородная ведьма-мороженщица.
Несколько мгновений я просто стоял на одном месте, размышляя – с какого направления лучше начать знакомство с кораблем. И пока голова думала, ноги сами сделали выбор. Я медленно зашагал по широкому проходу, тянувшемуся вдоль всего борта лайнера.
По ту сторону борта, глубоко внизу, за невысокими, но массивными перилами, простиралось бесконечное, немного поблескивающее в лучах направляющегося к закату солнца, море. Я долго всматривался в его просторы. Из книг мне было известно, что там живут дельфины. И очень часто они развлекаются, сопровождая корабли и выпрыгивая из воды у самого носа или боков судна. К сожалению, в тот день дельфинов я так и не увидел. Если они и правда резвились в волнах у боков "Парацельса", то под таким углом заметить их было невозможно. Или же расстояние оказалось слишком велико – даже для моего вампирского зрения.
На палубе же интересного было еще меньше. По странному совпадению, именно в этой части лайнера собрались чуть ли не все имеющиеся парикмахерские и салоны красоты. Я насчитал никак не меньше шести таких, вне всякого сомнения, нужных, важных и полезных заведений. Видимо, по замыслу конструкторов, пассажиры только для того отправлялись в плаванье, чтобы всю дорогу делать себе прически и маникюры, а в перерывах – украшать тело пирсингом да татуировками.
Мне же эти храмы красоты приносили пользу. Над их стеклянными дверями и окнами заботливые хозяева установили особые козырьки из яркой ткани – прятаться от палящего полуденного солнца. Благодаря им при передвижении по палубе можно было почти не выходить из спасительной тени.
Я поравнялся с последней цирюльней и остановился. Впереди проход перекрывала огромная межпалубная лестница-развязка. От одного только ее вида я пришел в восторг. Как и все на "Парацельсе", лестница была отделана с невероятной роскошью и блеском. Но меня привлекли вовсе не хрустальные светильники и позолоченные орнаменты. Ступени – вот, что было действительно интересным. Они состояли из какого-то невзрачного черного материала и даже не прикрывались ковровой дорожкой. Вместе с тем это были самые удивительные ступени, которые я когда-либо видел. Они двигались! Сами! Без магии! Тихонько жужжа, лестница медленно плыла вверх.
Вот к ней подошли две дриады. С плохо скрываемой опаской они встали на ступеньки и, хихикая, вознеслись к верхним палубам. Следом за дриадами то же проделали три мага и гном. Я уже собрался последовать их примеру, когда дверь ближайшего салона красоты открылась, и на пороге показался мужчина с тростью и в охотничьей шляпе с пером.
– А, Рюрик, вот так встреча! – радостно прокричал он и, как к старому знакомому, протянул ко мне обе руки. – Какая приятная неожиданность.
– Я Эрик…
– Это не важно, – отмахнулся Клавдий. – Я все равно рад тебя видеть.
С этими словами интеллигентный тролль принялся трясти мою руку.
– Что привело тебя сюда, мой юный друг? Неужели желание стать еще красивее? – тролль расплылся в улыбке. – Хоть я и не знаток вампирской красоты, но уверен, что ты и так дашь фору даже вон тому, не побоюсь этого слова, красавцу.
Клавдий ткнул набалдашником трости в сторону витрины и расхохотался. Я посмотрел туда, куда он показывал и тоже улыбнулся.
Витрину цирюльни украшало изображение франтовато одетого юноши. Кем был этот персонаж я так и не смог понять, поскольку сквозь хитроумную конструкцию из его налакированных волос пробивались острые, явно эльфийские, уши. Вместе с тем оскаленные в неопределенной полуулыбке клыки могли принадлежать только кому-то из моих сородичей.
Создавая сей рекламный шедевр, неизвестный живописец попытался придать лицу героя выражение радости и всеохватывающего восторга. Со стороны же казалось, будто парень вопит от ужаса – так боится происходящего вокруг. И испугаться там было чего. Слева на несчастного надвигались угрожающего вида ножницы – более уместные в руках садовника, чем парикмахера. Справа – сияла заостренными зубьями не менее пугающая, прям инквизиторская, расческа. На заднем плане виднелись зловещая фигура цирюльника в клетчатом переднике и высокое кресло – вместе это напоминало палача у эшафота.
– Я всегда говорил, что лучшие украшения для мужчины – ум и храбрость. Без них все остальное не имеет значения. Запомни, – Клавдий назидательно поднял вверх указательный палец, – ум и храбрость! Вот что должно тебя заботить.
– Обязательно запомню, – с серьезным видом кивнул я. – Теперь к парикмахеру буду ходить только ради этих качеств.
К сожалению, Клавдий не почувствовал иронию. Или же сознательно пропустил ее мимо ушей.
– Ох уж эта внешняя красота – как она недолговечна! – с видом философа посетовал он. – Не красавцы, а только герои остаются в сознании потомков. Вот возьмем, к примеру, меня – разве стал бы я писать книгу о Кассиусе Кривозубе, если бы он ничего не имел, кроме смазливой мордашки? Да во всей библиотеке Ее Величества ты не найдешь ни одной книги о ком-то подобном! Все они о героях!
Тролль сделал паузу и благостно улыбнулся.
Я уже собрался поинтересоваться, зачем в таком случае посещал салон красоты сам Клавдий, когда стеклянная дверь открылась снова, и оттуда вышли мужчина и женщина. Первым оказался престарелый тролль в костюме песочного цвета. Редкие волосы на его голове безуспешно пытались замаскировать аккуратную блестящую лысину, очень похожую на птичье яйцо в гнезде. Чисто выбритое лицо дополняла узкая бородка – такая жиденькая и длинная, что любой патриарх козьего племени лопнул бы от зависти.
Второй была вампирша в синем платье. Несмотря на другую одежду и прическу, я легко узнал в ней утреннюю террористку – ту, что бросила мороженым в тахранского генерала. Вампирша моментально пресекла неуклюжую попытку своего спутника взять ее под руку и осторожно поправила рукав на левом предплечье. Мне показалось, что по ее лицу скользнула едва уловимая тень – словно это простое движение ей было крайне неприятным или даже болезненным.
Оказавшись на палубе, старый тролль растеряно осмотрелся. Как только он заметил Клавдия, растерянность на морщинистом лице сменилась выражением почти детской радости и облегчения.
– Ты знаешь, на этом корабле я уже успел пересечься с массой ярких личностей, – снова заговорил бывший библиотечный сторож. – Как хорошо, что Ирэна уже закончила свои дела – я могу тебя со всеми познакомить!
– Вообще-то, мне надо торопиться, – попытался запротестовать я. Но, как оказалось, слишком поздно. Старый тролль и вампирша уже подошли к нам. Развернуться и уйти – теперь было бы крайне невежливо.
Клавдий вдохнул побольше воздуха и разразился новой тирадой.
– Эта женщина – Ирэна – очень смелая леди, – тараторил он мне над самым ухом. – Видел бы ты, как она сегодня поставила на место этого тирана – Штромма! Унизить диктатора, да еще при охране – не у каждого найдется столько гражданского мужества! Даже, не побоюсь этого слова, героизма!
– Клавдий… – негромко произнесла Ирэна. Ее голос оказался очень мягким и мелодичным.
– Не надо скромности, – замахал руками тролль. – Я говорю чистую правду! Тебя вполне могли убить или покалечить эти головорезы! Хорошо, что администрации корабля не нужен скандал и капитан Монти замял дело. Иначе штрафом это все не кончилось бы. Тебе, как бывшему члену вампирского сопротивления и…
– Клавдий! – женщина угрожающе сверкнула глазами. Тролль запнулся на полуслове. Я по наивности подумал, что на этом его красноречие иссякнет. Но уже в следующую секунду он снова принялся трещать мне на ухо.
– А еще хочу тебе представить Корнелия, – Клавдий кивнул в сторону рассеянно улыбающегося старика. – Пройдет какое-то время, и ты будешь гордиться знакомством с ним! Он настоящая легенда!
Я изобразил вежливую улыбку и как можно искреннее заверил вампиршу и обоих троллей, что невероятно рад оказанной чести. Пока я расточал любезности, живая легенда детей гор настолько увлеклась рассматриванием пуговицы с фамильным гербом на моем воротнике, что не сразу заметила протянутую для приветствия руку. Вампирша же лишь коротко кивнула и сразу отвела глаза.
– Корнелий – великая личность, – захлебывался от восторга Клавдий. – Он, не побоюсь этого слова, один из виднейших путешественников нашего народа. Мудр, как Квазимодо и побывал в таких странах, о существовании которых даже я знаю только из энциклопедий, а ты, наверное, и совсем не слышал. Он объездил весь мир!
Чтобы я получше проникся важностью его рассказа, Клавдий положил руку мне на плечо и принялся потихоньку подталкивать меня поближе к старику-путешественнику. Последний никак не реагировал на славословия в свой адрес. Он уже успел позабыть о пуговице и теперь не отрывал глаз от моего рта – увиденные вампирские клыки его явно занимали больше всяких условностей.
– …он пересекал долины Харамбы и Нуагарии, записывал легенды народа йети в горах Маринезии, ловил мантикор на Вервольфовых островах и даже был допущен ко двору короля кентавров на Иммортском архипелаге! – от бьющих через край эмоций Клавдий даже слегка хлопнул меня между лопаток. – А еще он лично знаком со многими участниками Ламьенбергского восстания. И согласился стать консультантом для моей книги! Правда, Корнелий?
Клавдий щелкнул каблуками и всем корпусом развернулся к собрату.
Тот еще несколько секунд пытался незаметно вникнуть в таинства моего зубного состава, прежде чем поймал на себе взгляд соплеменника-интеллигента. Сообразив, что от ответа уйти не удастся, Корнелий пожевал губами и изрек:
– Да, друг мой, ты совершенно прав. Цены на стрижки здесь просто грабительские!
Со стороны Ирэны послышалось сдавленное фырканье. Вампирша быстро отвернулась и торопливо полезла в сумочку – ей отчего-то срочно понадобилась губная помада. Мне же пришлось изобразить приступ кашля, чтобы скрыть неуместный смех.
– А вот кентавры стригутся очень редко. – Как ни в чем не бывало продолжал тролль. – У них длинные волосы – показатель статуса.
– Бедняга плоховато слышит, – виновато пробормотал Клавдий.
Корнелий перевел мечтательный взгляд с меня на слегка покрасневшую Ирэну, и уж совсем ни к селу ни к городу выдал:
– Кстати, я думал твой сын будет постарше. Но все равно вы вдвоем очень мило смотритесь, – Корнелий одобрительно кивнул в мою сторону. – Такое трогательное семейное сходство.
После этой реплики он, видимо, решил, что принял достаточное участие в разговоре и снова углубился в молчаливое созерцание – на сей раз шляпы Клавдия.
Реакция же на этот бестолковый комментарий оказалась настолько странной, что я даже забыл поправить старика-путешественника.
Как только Корнелий обратился к Ирэне, Клавдий почему-то сильно забеспокоился. Он начал нервно переминаться с ноги на ногу, мямлить что-то нечленораздельное. А когда речь зашла о семейном сходстве, он достал огромный носовой платок и принялся вытирать им лицо.
– Ах, как жарко! Как жарко! – неестественно громко сетовал он.
Ирэна замерла как изваяние. Все ее настроение улетучилось в один миг. Слабый румянец на щеках исчез. Теперь она была мертвенно бледной, как восставший покойник из человеческих сказок. Между ее бровей легла хорошо различимая вертикальная морщинка. Ноздри затрепетали, а в глазах появился такой пронизывающий холод, что, несмотря на теплый летний вечер, мне захотелось зябко поежиться.
Возникшая пауза с каждой секундой становилась все более натянутой. Я смотрел на своих собеседников и решительно ничего не понимал. Наконец Клавдий нашел способ нарушить молчание:
– Э…что-то я проголодался, – с деланной беспечностью заулыбался он. – Здесь рядом я видел отличный ресторан эльфийской кухни. Может нам стоит переместиться туда? Думаю, всем известно, что в культурном обществе за интеллигентной беседой любое блюдо кажется еще вкуснее? Я вот недавно читал об очень интересном кентаврийском обычае – гадании на пупочном мусоре. Идемте же, это будет очень, не побоюсь этого слова, познавательно!
– Прошу прощения, но мне придется вас оставить, – учтиво огорчился я. – Еще утром я пообещал одному юноше, что составлю ему компанию на стадионе.
– На стадионе? – от голоса Ирэны я почему-то вздрогнул. – Ты профессиональный спортсмен?
– О, нет. Всего лишь иногда играю во флайбол. Для удовольствия.
Ирэна ничего не ответила. Мне показалось, что упоминание о флайболе ей тоже не понравилось – вампирша сдвинула брови и крепко сжала кулаки.
– Я забыла свой зонт, – сказала она скорее в пространство, чем кому-то из нас. – Не помню где. Не ждите меня!
С этими словами женщина круто развернулась и, ни на кого не глядя, быстро зашагала прочь. Клавдий пару раз растерянно открыл и закрыл рот. Корнелий же, по всей видимости, даже не заметил ухода одного из своих собеседников.
Я воспользовался этим секундным замешательством и тоже попрощался с троллями. Уже стоя на движущейся лестнице, я расслышал голос Корнелия:
– Как думаешь, Клавдий, им клыки в жизни не мешают? Мне бы мешали...
Глава 9
Добраться до одиннадцатой палубы оказалось не так просто, как я предполагал. Создатели "Парацельса", наверное, преследовали цель – запутать пассажиров. В планировке лайнера не было и намека на логику. Размещение ходов и выходов на каждом этаже настолько отличалось от такового на остальных, что то и дело возникало чувство, будто попадаешь на другой корабль, а не просто на новый ярус. Чудесная лестница-развязка донесла меня только до девятой палубы. Там, по какой-то непостижимой причине, она обрывалась, и, чтобы найти дорогу дальше, мне пришлось спрашивать направление у стюардов. Наконец, вдоволь покружив и поблуждав по многочисленным переходам да галереям, я оказался на месте.
Стадион представлял собой огромное овальное сооружение под стеклянным куполом. Снаружи его стены украшали раскрашенные барельефы с изображенными атлетами. Присмотревшись, я заметил, что барельефов было двенадцать, а каждый атлет олицетворял собой какой-нибудь вид спорта. Вверху, у самого основания купола, выстроились в ряд пять гигантских объемных литер. Из них складывалось название спортивного комплекса – "Олимп".
Попасть внутрь сего архитектурного шедевра можно было через один из трех порталов с вращающимися дверями. Однако два из них оказались запертыми. Третий же – центральный – перегораживался обычным деревянным стулом, на котором торжественно восседал толстый гном-охранник. Нелегкая служба уже успела основательно измотать бедолагу, и он, разложив на коленях бумажную салфетку, вознамерился восполнить силы запеченной свиной ножкой.
Я оценивающе посмотрел на дверь. Повернуть ее и при этом не сдвинуть с места гнома было невозможно. Еще каких-либо входов-выходов, кроме названных, тоже нигде не было видно. Но поскольку пассажиры как-то на стадион да попадают, я решил, что придется просить стража порядка немного подвинуться.
Уже направившись к охраннику, я услышал, как чей-то голос произнес мое имя. Я обернулся. Вздох удивления и восхищения сам собой слетел с моих губ. От ближайшей лестницы ко мне гордо шествовал Ральф. Выглядел он необычно. Вместо мантии и строгого классического костюма, на нем были надеты зеленые шорты, доходившие чуть ниже колен, кроссовки с шипованными подошвами и синяя футболка с эмблемой Королевского флайбольного общества на груди. На пальце сиял неизменный магический перстень-артефакт, с которым молодой волшебник, похоже, никогда не расставался. А самым удивительным было то, что даже в этом – ну никак не торжественном – наряде, парень умудрялся сохранять присущую ему горделивую осанку и царственное выражение лица. Я почему-то подумал, что именно так и выглядели древние боги, когда спускались с небес учить примитивных жителей еще молодого мира ремеслам, наукам и основам магии. Даже среди смертных они оставались небожителями.
– Извини, я, кажется, заставил тебя ждать? – сказал Ральф, подойдя ко мне и приветственно пожимая руку. – Надеюсь, ожидание хотя бы не было долгим?
– Нет, что ты. Всего пара минут,– как можно равнодушнее постарался ответить я. И, взглянув на карманные часы, добавил: – Тем более еще даже нет семи.
Ральф улыбнулся уголками губ:
– Слава Мерлину, я хотя бы не опоздал.
– Да, – улыбнулся я в ответ. – Но, думаю, минутное опоздание здесь вполне простительно. На этом корабле сам Минотавр заблудился бы.
– Это точно!
Ральф рассмеялся. Не без удовольствия я отметил, что маска высокомерия начала сходить с его лица.
– Ну так что? – уже без тени официальности осведомился он. – Вперед?
Вместо ответа я согласно кивнул, и мы оба направились к входному порталу.
Гном-охранник был настолько поглощен уничтожением свиной ножки, что не обратил никакого внимания на такую мелочь, как двое подошедших пассажиров. Сначала Ральф пытался сверлить его пристальным взглядом. Однако с таким же успехом можно было бы гипнотизировать и мраморного атлета на барельефе. Гном и ухом не повел. Наконец я не выдержал и требовательно кашлянул.
– Мвфгх? – промычал охранник с набитым ртом. – Шего вам надо?
– Простите, сударь, но мы с моим другом хотели бы немного поиграть во флайбол, – с холодной вежливостью произнес маг.
– И шего? – гном даже не перестал жевать. – Я тут при шем?
– Как это "при чем"? – удивился Ральф его нерасторопности. – Пропустите нас, будьте любезны!
Гном на секунду перестал чавкать и наконец удостоил нас беглым взглядом из-под кустистых бровей.
– Тренировка уже началась! Вы в команде? Что-то я вас там не видел. – Страж сунул руку под стул и достал оттуда бутылку с газировкой. – Где ваши пропуска?
– Какие пропуска?
– Такие! – передразнил охранник. – Вы ведь тоже будете играть за первенство Орралендского Клуба?
Мы с Ральфом переглянулись.
– Если я вас правильно понял, – недоверчиво начал мой спутник, – на «Парацельсе» сейчас едет одна из команд Орралендского Клуба?
– Угу, – гном приложил бутылку к губам и смачно забулькал. – В полном составе!
– Ты что-нибудь слышал об этом? – тихо спросил я Ральфа.
Тот лишь отрицательно мотнул головой:
– Ничего. Хотя флайболом немного интересуюсь.
– Плохо интересуешься! – гном заткнул бутылку и спрятал ее обратно под стул. – Вот! Здесь все написано!
Даже не обтерев пальцы, охранник вытащил из нагрудного кармана сложенную вчетверо бумажку. Шумно сопя, он триумфально протянул ее волшебнику. Ральф немного поколебался, но все же взял покрытый сальными пятнами листок и пробежался глазами по написанному.
– Ах, вот оно что, – наконец проронил он. – "Креммерская катапульта" – всего лишь команда третьей лиги. – Парень аккуратно сложил документ. – Теперь понимаю.
Гном изменился в лице.
– Что? – протянул он, поднимаясь с места. – Ты сказал "всего лишь третьей лиги"? По-твоему, третья лига – это "всего лишь"? Да ты хоть знаешь, как трудно туда попасть?!
Блюститель порядка выпрямился в полный рост и попытался потеснить обидчика, надвигаясь на него всем корпусом. Эта затея не увенчалась успехом – Ральф не шелохнулся. Все-таки трудно морально подавить противника, если макушкой едва достаешь ему до уровня груди. Гном это понял и решил ограничиться размахиванием свиной ножкой.
– Моя дочка играет в третьей лиге по гонкам в ступе, – задыхался от негодования слуга закона. – И попасть туда не легче, чем в эту вашу Мерлиновскую Академию!
Если бы гном мог испепелять взглядом, то от Ральфа осталась бы кучка пепла. Но к счастью, таким талантом природа его обделила – маг даже не задымился. Вместо этого он невозмутимо выслушал обличительную тираду и спокойно произнес:
– Прошу меня простить, если чем-то обидел. Конечно же, игроки третьей лиги заслуживают не меньшего уважения, чем их коллеги из первой или даже высшей.
Гном презрительно фыркнул в ответ. Ничего не говоря, он выдернул из рук Ральфа свою бумажку и, старательно игнорируя нас обоих, снова уселся на стул. Не начавшийся, по большому счету, разговор был окончен.
Ральф задумчиво посмотрел на свой перстень и развернулся на каблуках.
– Пойдем, Эрик, – тихо позвал он и, не оглядываясь, зашагал прочь.
После секундного замешательства я поспешил за ним.
– Какой-то ненормальный гном нам попался, – отойдя от стадиона, дал я волю своему возмущению. – Еще чуть-чуть, и он нас этой ножкой накормил бы! Во всяком случае, тебя. И как таких в охрану берут?
Я наконец догнал Ральфа и заглянул ему в лицо. К моему удивлению на нем играла широкая улыбка, без тени злости или возмущения.
– Ерунда, – беззаботно ответил он. – Никто бы не стал на нас деликатесы переводить. Зато какую бурю в стакане мы увидели!
– Тебе смешно?
– А тебе разве нет?
Мы подошли к лестнице, и чародей, хитро прищурившись, посмотрел мне в глаза.
– Разве что совсем немного, – признался я. – Но все равно – что нам теперь делать? О флайболе-то на сегодня придется забыть.
– Ну и ладно, – Ральф взялся за перила. – У нас сейчас начинается прекрасный летний вечер. И мы находимся на корабле, где уйма подходящих мест для отдыха. Неужели мы ничего не придумаем? Если ты, конечно же, согласишься составить мне компанию.
У меня перехватило дыхание. И он еще спрашивает!
– Разумеется, соглашусь! Даже буду очень рад!
– Вот и отлично!
Ральф начал быстро спускаться на нижнюю палубу.
– Тогда, может, пойдем в боулинг-клуб? – я старался не отставать. – Никогда там не был! Дедушка говорил, что эту игру придумали люди.
– Прекрасная мысль, – одобрительно кивнул мой спутник, не сбавляя шаг и не меняя направление.
– Или же можно покататься на катке… – снова предложил я.
– Тоже неплохо.
– Или сходить в театр…
– Почему бы и нет.
– Или в ресторан…
– Было бы замечательно.
– Или в цирк…
– Угу…
– Так куда мы идем? – не вытерпел я.
Лестница закончилась, и мы свернули в один из коридоров.
– Из того, что ты перечислил – никуда. По крайней мере, сейчас. Мы пойдем ко мне в номер.
– Куда?! – я даже остановился от неожиданности.
– Ко мне, – терпеливо повторил Ральф. – Понимаешь, куда бы мы ни собрались – хоть в театр, хоть в ресторан – я не могу там появиться в таком виде. Собственно, и тебе переодеться не помешало бы, но ты хоть не в шортах. – Маг оценивающе посмотрел на мой костюм. – Пойдем. Не бойся – я не кусаюсь.
Я хотел ответить, что никого не боюсь, и, если на то пошло, то кусаться – скорее моя специальность, но Ральф уже успел отойти на несколько шагов, и мне ничего не оставалось, как следовать за ним дальше. Мы пересекли два коридора и одно подобие какой-то крытой террасы. Затем спустились еще на одну палубу и наконец оказались перед лакированной дверью – точно такой же, как и в нашей с Хельгой каюте. Я ожидал, что Ральф полезет в карман за ключами, но он вместо этого лишь небрежно провел рукой на уровне замка. Перстень слабо вспыхнул, а дверь со щелчком отворилась.
– Прошу, – парень сделал приглашающий жест. – Добро пожаловать в мои скромные апартаменты.
Я вошел и осмотрелся. Первым ощущением было легкое чувство дежавю. И планировкой, и убранством этот номер сильно напоминал наш. Такие же размеры, почти такая же мебель, подобная цветовая гамма. Даже ковер точно такой же! Единственное отличие – отсутствие второй спальни. Да еще, пожалуй, окно. Оно было побольше, прикрывалось менее плотными занавесками, а в раме стояли обыкновенные, а не дымчатые стекла.
– Ну что? Присаживайся! Хочешь чего-нибудь выпить? – маг, как гостеприимный хозяин, настежь распахнул бар. – У нас тут есть коньяк, шампанское, яблочный и апельсиновый соки, газировка. Даже кровь есть! Правда, чтобы её добыть, ты должен будешь меня растерзать. Так тебе чего?
Я рассмеялся – любовь Ральфа к шуткам была приятным открытием.
– Если не трудно – апельсинового сока. А без кровопусканий мы как-нибудь обойдемся.
Ответить он не успел. В спальне вдруг послышался сначала шорох, затем шаркающие шаги и наконец дверь распахнулась. На пороге появилась худосочная, похожая на мумию ведьма с погасшей дамской сигаретой в руке. Она обвела взглядом комнату и безо всяких приветствий или прелюдий заговорила:
– Ральфи, мальчик мой, – проскрипел немного картавый голос, – что такое? Ты почему ни разу не спускался кушать? Разве ты не знаешь, что надо беречь желудок? И кто тебе сказал, что держать все те пробирки в спальне – хорошая идея?
Ральф застыл на месте. Он явно не ожидал застать кого-то у себя.
– Я был с профессором в лаборатории, – пробормотал он. – Там мы и пообедали.
Ведьма закатила глаза:
– О, представляю, чем он тебя кормил! Я, конечно, не знаю, что вы там ели, но таки подозреваю, что ничего полезного!
Незнакомка на мгновение снова скрылась в спальне и вернулась оттуда с плотным бумажным свертком:
– Я принесла тебе покушать.
– Спасибо, тетя Мирра.
– И таки убери те пробирки.
– Хорошо, тетя.
Ведьма положила сверток на журнальный столик.
– А это у нас тут кто? – наконец дошла очередь и до моей персоны. – Что за очаровательный юноша?
– Это Эрик, – почему-то неохотно представил меня Ральф. – Мы недавно познакомились, и он тоже интересуется сыскной магией.
– Очень рад встрече, мадам, – я почтительно склонил голову. – Всегда к вашим услугам.
– Вай, как мило! – Ведьма приветливо улыбнулась и благосклонно протянула мне руку для поцелуя.
Я галантно прикоснулся губами к сухой, как пергамент коже, и улыбнулся в ответ.
Делать этого, как оказалось, не стоило. Едва тетя Мирра сообразила, с кем любезничает, ее улыбка увяла, а глаза округлились.
– Ой-вэй… – выдохнула она, пятясь к дверям спальни. – Ральфи, мальчик мой, мне нужна твоя помощь!
Ральф вымученно усмехнулся.
– Подожди меня, пожалуйста, – виновато сказал он, глядя мне куда-то под ноги. – Располагайся и будь как дома.
– Без проблем, – ободряюще кивнул я.
– Ральфи, это срочно! – упорствовала женщина. – Иди сюда!
Парень тяжело вздохнул:
– Иду!
Оба мага вошли в спальню и закрыли за собой дверь. Я уселся в кресло с твердым намерением не подслушивать. Однако стены оказались настолько тонкими, что расслышать происходящее в спальне смог бы даже самый тугоухий гоблин, не то, что вампир. Каждое слово звучало так отчетливо, словно разговаривали прямо у меня перед носом.
– Ральфи, мальчик мой, что я вижу? – картавил голос тети Мирры. – Ты зачем сюда привел это существо?
– Какое существо, тетя? – с нарочитым непониманием переспросил Ральф.
– Как это, какое? Явно не морскую свинку! Хотя лучше бы он был морской свинкой. Это так и надо, что у тебя в гостиной сейчас сидит вампир?
– Тетя, пожалуйста, не начинай.
– Что значит – не начинай? Как это – не начинай? – Из-за двери послышались шаги. Похоже, ведьма принялась прохаживаться по комнате. – Если ты не знаешь, какими опасными могут быть вампиры, то просто возьми и спроси у тети Мирры!
– Я все прекрасно знаю…
– Нет, ты спроси у тети Мирры!
– Ничего мне не нужно спрашивать…
– И все равно ты возьми и спроси! – ведьма топнула ногой.
Ральф вздохнул. Женщина между тем продолжила:
– Вот если ты спросишь, то тетя Мирра тебе скажет, что ангельское личико не превращает твоего упыря в ангела.
– Эрик не упырь.
– Что?
– Эрик не упырь!
Ведьма нервно хохотнула.
– Ты хочешь сказать, что тетя Мирра уже выжила из ума? И что клыки ей привиделись?
– Нет. – Голос Ральфа излучал олимпийское спокойствие. – Я лишь хочу сказать, что вампиры и упыри – это две разные расы, каждая из которых имеет ряд магических, анатомических и этологических отличий.
– Вот только не надо меня учить! – фыркнула тетя. – Мне все равно кто он. Хоть кентавр в подтяжках! В любом случае ты сейчас пойдешь и прогонишь его!
– В любом случае я этого не сделаю.
Наступила мертвая тишина.
– Значит, даже вот так, да? – наконец отозвалась колдунья. – Значит, слово бедной старой тети Мирры уже ничего не стоит? Значит, на тетю Мирру уже пора плюнуть и растереть?
– Ну зачем ты это говоришь? – обиделся Ральф. – Ты же прекрасно знаешь, что все не так.
– Тогда почему ты его не прогонишь?
Снова зазвучали шаги. На сей раз по комнате ходил молодой маг.
– Тетя, Эрик никому ничего плохого не сделал. Тем более я сам его сюда пригласил. Наконец вспомни, куда мы едем! В Ламьенберге вампиров больше, чем в любом другом месте! Даже если захочу, там я не смогу от них спрятаться.
– О да! – драматически протянула ведьма. – Таки спасибо, что напомнил! Приятно сознавать, что скоро мы окажемся в самом логове упырей и кровопийц! И все благодаря этому Дерену – чтоб над ним каждый день вороны каркали!
– Но ведь дети ночи никогда не питались кровью магических существ! – снова попытался заступиться за меня Ральф. – Да и на немагических уже давно не охотятся. Вампиры тоже разумная раса, и тоже соблюдают закон.
– Да что ты говоришь! – Тетя Мирра саркастически хохотнула. – То-то разум у них прямо с клыков капает!
Ральф молчал.
– Так ты таки прогонишь упыреныша? – не унималась колдунья.
– Нет.
– Ральфи!
– Нет!
В спальне упало что-то стеклянное и покатилось по полу.
– Ладно, – прошипела ведьма. – Ладно! Пусть так! Только, если тебя найдут здесь с разорванным горлом, чтоб ты потом не говорил мне, что тетя Мирра тебя не предупреждала! Будешь тогда знать, какую кровь они пьют, а какую нет!
Ральф хотел что-то ответить, но его уже не слушали. Ведьма, как ужаленная, выскочила из спальни, ничего не говоря, пронеслась мимо меня и громко хлопнула входной дверью. Я даже подняться не успел.
В гостиную вошел Ральф. Вид у него был немного растерянный, однако он все же сумел изобразить достаточно убедительную ухмылку.
– Я, наверное, тоже пойду, – сказал я, вставая с кресла. – Мне пора.
– Но ведь мы только что пришли, – удивился волшебник.
– Я совсем забыл об одном деле.
– О каком еще деле?
– Ну, моя консильера… – попытался я что-то выдумать, – она просила подписать один документ… важный… деловой... Словом, еще увидимся!
– Эрик, подожди! – Ральф в один прыжок оказался рядом со мной. – Что случилось? Ты все слышал, да?
Я лишь развел руками:
– Извини.
Маг на секунду зажмурился и сделал глубокий вдох.
– Послушай, ты все неправильно понял, – быстро заговорил он. – Тетя Мирра совсем не такая мегера, как тебе сейчас, наверное, кажется. Она замечательная, добрая и отзывчивая ведьма. Просто немного… ну…
– Немного не любит детей ночи?
– Немного не может привыкнуть, что я уже не маленький. – Ральф поймал мой взгляд и отвел глаза. – А еще не может привыкнуть, что вампиры больше не враги. Во время последней войны она была целительницей. Ей до сих пор иногда снится госпиталь и стоны раненых, хотя прошло уже около шестидесяти лет.
– Как же она тогда согласилась, чтобы ты ехал в Ламьенберг?
Ральф кисло улыбнулся:
– Она не соглашалась. Я подписал контракт с Дереном без ее ведома. Сейчас тетя уже немного успокоилась, но все равно злится на профессора. Говорит, что он заморочил мне голову. Представляешь, она даже отказалась садиться на корабль вместе с нами, чтоб только его не видеть!
Мое желание уйти начало понемногу отступать.
– А где сейчас профессор? – поинтересовался я. – Мне казалось, вы будете путешествовать в общей каюте.
– Нет, я здесь один, – волшебник рассеянно посмотрел на приоткрытую дверь в спальню. – Профессор много занимается алхимией, и в такие минуты любое общество его отвлекает. Он всегда берет отдельный номер.
– Очень удобно, – я одобрительно кивнул. – И не только для него.
– Угу…
Ральф подошел к столику и взял сверток с едой.
– Курица в каком-то соусе, – констатировал юноша, развернув бумагу. – Кажется, чесночном.
Уточнять было необязательно. Резкие запахи, вроде чеснока, для обостренного вампирского обоняния все равно, что щелчок по носу. Я непроизвольно поморщился и сделал шаг назад. Заметив мою реакцию, маг торопливо замотал пакет обратно.
– А я ведь так и не налил тебе сока! – спохватился он. – Или ты передумал и сейчас хочешь чего-нибудь покрепче?
Я ответил, что не передумал и, чувствуя себя не очень уверенно, снова уселся в кресло. Пока Ральф наполнял стаканы, мое внимание привлекла стоящая на краю столика маленькая серебряная рамочка. В ней оказалась немного выцветшая фотография с запечатленной молодой ведьмой в весеннем саду. Ведьма счастливо улыбалась и приветливо махала рукой кому-то за кадром.
– Моя мама, – сказал Ральф, протягивая мне украшенный кокетливым зонтиком стаканчик с соком. – Это лучший ее снимок.
– Очень красивая женщина.
– Да, – бесцветно отозвался маг. – Увы, ее больше нет.
– Прости. – я осторожно поставил фотографию на место. – Мне очень жаль.
– Да ладно, – волшебник сел на диванчик напротив. – Прошло уже много времени.
Мы оба замолчали.
Я покосился на фото:
– А она совсем непохожа на свою сестру.
– Что?
– Твоя мама. Она не похожа на тетю Мирру.
Ральф неопределенно хмыкнул:
– Это да. Хотя тетя Мирра ей не сестра. Да и мне тоже она никакая не тетя. И не родственница.
– Как это?
Маг пожал плечами.
– Вот так. Это долгая история. Может еще сока?
Вместо ответа я лишь показал почти нетронутый стаканчик.
Ральф немного поерзал на диванной подушке и заговорил:
– Понимаешь, когда началась последняя война в Тахране, мне было чуть больше года. Эльфы тогда объявили о нейтралитете, а это значило, что и маги, и вампиры сами должны были лечить своих раненых. Вот военные и начали искать целителей – магов с врачебным даром. Таких, как моя мама. – Ральф сделал паузу и покрутил в руках свой стакан. – Она считала своим долгом помогать больным. Особенно когда на другую помощь надежды не было. Потому и пошла в военный госпиталь.
Маг машинально начертил на запотевшем стекле какую-то руну. Затем, немного помолчав, аккуратно стер ее и внимательно посмотрел на ярко-оранжевую жидкость, будто хотел что-то разглядеть в холодных апельсиновых глубинах.
– Там они с тетей Миррой и познакомились. Поначалу просто общались, затем начали друг другу помогать, а потом, не смотря на большую разницу в возрасте, стали лучшими подругами. Тетя Мирра говорит, что общее дело и смертельная опасность сближают, как ничто на свете. Наверное, так и есть. – Парень поставил стакан на столик и откинулся на спинку дивана. – Кончилось же все это тем, что на госпиталь налетел мобильный отряд. В живых они не оставили никого. Повезло только тете Мирре и то лишь потому, что была ее очередь ехать за лекарствами.
Я почувствовал, что мне становится дурно.
– То есть, ты хочешь сказать, – запинаясь, проговорил я, – что твою маму убили вампиры?
Ральф невесело усмехнулся.
– То-то и оно, что нет. Отряд состоял из людей. Шайка наемников-иномирцев под командованием трех боевых магов.
– Что? – сок окончательно лишился моего внимания. – Маги убивали своих же? Но зачем?
– Не знаю, – развел руками Ральф. – Тот отряд на другой день перебили упыри, так что рассказать они уже ничего не смогут. Может маги просто мародерствовали и рассчитывали найти в госпитале что-то ценное. А может и правда заметали следы.
– Какие следы?
Ральф поднялся с места и направился к окну.
– Ты что-нибудь слышал о докторе по имени Джозеф Мергеле? – спросил он, зачем-то поправляя шторы.
– Нет.
– А о дампирах?
– О ком?
– О дампирах. – Юноша развернулся спиной к окну и прислонился к подоконнику. – Это гибрид вампира, мага и человека. Полукровка.
– Ты шутишь? – я тоже поставил свой стаканчик и поднялся на ноги. – Таких существ не бывает. Их появление принципиально невозможно, потому что разные магии…
– Да знаю, знаю, – отмахнулся Ральф. – Третий закон Фламеля и Теорема констант Птолемея. Проще вечный двигатель сконструировать.
– Тогда о чем речь?
– Речь о том, что время от времени находятся фанатики, которые пытаются обмануть природу и ставят опыты над разумными. Тот же Мергеле искал способ создания дампиров в обход естественному размножению.
– Это еще как?
Ральф брезгливо поморщился.
– По-разному. Он испытал много способов. В ход шло все – начиная от хирургического сшивания эмбрионов и заканчивая мощными заклятиями некромантии. Мергеле думал, что можно разорвать души, а потом создать из фрагментов что-то единое. Разумеется, подопытные погибали. И смерть их была далеко не безболезненной.
– О, Ночь, – прошептал я. – А ради чего все это делалось? Кому нужны такие гибриды?
– Многим, – отозвался мой собеседник. – Очень многим. Дампир мог бы стать идеальным солдатом. От магов он бы унаследовал способность к колдовству, от вампиров – ловкость и остроту чувств, а от людей – жестокость и послушание. К тому же люди быстро растут. Наши с тобой расы достигают совершеннолетия только к пятидесяти годам. А люди – уже к восемнадцати.
– Но какое отношение все это имеет к тому госпиталю? – рассказ Ральфа о дампирах мне казался каким-то безумным кошмаром. – Неужели кто-то искал дампиров среди раненых?
– Скорее среди руководства. Ходили слухи, будто главврач тайно поставлял подопытных. А когда война стала близиться к завершению, Мергеле попытался уничтожить следы. Ведь за такие эксперименты его не только ославили бы как шарлатана, но и судили бы как военного преступника.
– Тем не менее ты обо всем знаешь…
– Не только я, – улыбнулся Ральф, – знают и тысячи других магов. Скрыть преступления не удалось.
– Значит, его наказали?
– В какой-то мере. Подопытные люди восстали, убили доктора и сожгли лабораторию.
Наступило долгое молчание. Ральф внимательно изучал рисунок на ковре, а я переваривал услышанное.
– И что было потом? – наконец подал я голос. – После того, как банда уничтожила госпиталь?
– Да ничего, – пожал плечами Ральф. – Тетя Мирра решила, что не может бросить ребенка лучшей подруги. Она взяла меня к себе и вырастила как родного. Всегда буду ей за это благодарен.
Я подошел к окну и прислонился к подоконнику рядом с магом:
– А как же твой отец? Что с ним?
– А отец думал, что я тоже погиб. Только через шестнадцать лет он узнал, что я живой. Но к тому времени у него уже была другая семья и другие дети.
Я не сдержал горького вздоха. Ральф повернул ко мне голову и рассмеялся:
– Нет, ты не думай – он не бросил меня на произвол судьбы. Благодаря ему мы с тетей Миррой никогда не бедствовали, что тоже очень много значит. А сейчас я уже и сам могу о себе позаботиться. Если начинание профессора Дерена окажется удачным, то лет через десять я смогу защитить диссертацию и тоже получу профессорское звание.
Юноша бодро оттолкнулся руками от подоконника.
– Кстати, не знаю как ты, но я от апельсинового сока проголодался. Как тебе эльфийская кухня?
– Нравится, – рассеянно кивнул я. – Один мой знакомый тролль как раз сегодня собирался читать лекцию в эльфийском ресторане.
– В самом деле?
– Угу. О гадании на этом… на пупочном мусоре.
– Тогда нам стоит это услышать, – Ральф исчез в дверях спальни. – Дай мне пару минут – я хотя бы штаны надену.
@темы: Вампирёныш